Неожиданно она рассмеялась. Негромко, но действительно неожиданно для всех. Просто поняла двусмысленность высказанной себе фразы. И продолжила про себя на отвлеченную тему, поняв, что ее смех разрядил обстановку в зале:
– Мальчик, конечно, приятный. Свеженький… на вид. Хотя, если маг, то может оказаться старше меня… в несколько раз. Но правил своих нарушать нельзя – в сквайде ни с кем и ни при каких обстоятельствах. Хотя… парень-то пока не в сквайде. Вот именно – пока…
– Ужин сегодня будет? – проворчал Артан.
Проворчал больше для проформы – за питание отвечал как раз он. Просто у него получалось вкуснее; даже в их походных условиях.
– Накрывай, – разрешила ему глава.
Сквайд в рейде вообще был немногословным; неприметность была одним из условий его существования. Так что она могла ограничиться кивком. Но почему-то захотелось заполнить пустой гулкий зал голосом, жизнью. Так что решила – если после ужина Артан с Громом надумают затеять негромкую перебранку, она осаживать их не станет. Не маленькие.
Вместо стола сегодня у них был еще один плат, обеденный. А вместо стульев – у каждого свое. У самой Миры это был мягкая, в развернутом состоянии размером как раз по ее росту и толщиной в ладонь, подстилка, найденная тоже в развалинах. Она скатывалась так, что легко уместилась бы в колчан одного из близнецов. В развернутом состоянии служила ложем, на котором можно было спать даже на снегу. Так определил горец, Артан. Сама Мира снега никогда в жизни не видела, и видеть не хотела. Теперь эта подстилка, сложенная вшестеро, позволяла ей сидеть вполне комфортно. Сидела она во главе импровизированного стола, с узкой его стороны. По правую сторону близнецы, на общем покрывале; с виду тоже мягком и удобном. У Артана с Громом, что сидели слева, тонкие циновки были у каждого своя, но одинаковые. Как знала глава, где-то их раздобыл степняк, и подарил одну другу. Хотя последнему, как была уверена Мира, было все равно, на чем сидеть – лишь бы еды было побольше и повкуснее.
Вот с этим были проблемы. Много в рейд просто не унесешь, а дичи в развалинах не водилось. Летали какие-то птицы – черные, угловатые и молчаливые. Схожие с воронами, но более крупные и какие-то угловатые; не каркали. И на людей не нападали, хотя часто сопровождали движение сквайдов. Но такую добычу Мира ни за что не решилась бы попробовать; даже приготовленную Артаном.
Так что на ужин у них были полоски вяленого мяса, разложенные на плоских небольших блюдах и лепешки каменного состояния – каждому по одной. Всего шесть, потому что парню Мира кивнула на место против себя. Обычно оно было свободным. Тот отказываться не стал; присел прямо на голые камни. Поначалу попытался повторить позу степняка, с поджатыми ногами. Не получилось, и он, улыбнувшись, просто сел боком, вытянув ноги в сторону. Проблема была в одном – пили искатели каждый из своей