Соревнование проходило в лесной зоне и начиналось с построения и рапортов командиров городских команд, которые принимала делегация мужчин разных возрастов и званий в погонах и без, собравшихся поглазеть на зрелищное массовое мероприятие с участием женщин. Накануне дружина задержалась на заводе до темна, чтобы отшлифовать полученные навыки, освежить и укомплектовать набор медикаментов в санитарных сумках, изготовить свежие ватно-марлевые повязки, уложить в чехлы противогазы, а самое главное – закупить всё необходимое для «сухого пайка». А утром, одетые в постиранные и отглаженные зелёные комбинезоны, перепоясанные ремнями санитарных сумок и противогазов, максимально заправив волосы под белые косынки с красными крестами, мы отправились защищать честь родного предприятия.
Большую лесную поляну окружили построенные по росту городские команды в одинаковых камуфляжах. Люба, дождавшись своей очереди и на ходу заправляя под косынку белокурые локоны, побежала к крупному военному, чтобы подмигнуть ему и доложить о том, что её отряд тоже готов, после чего громыхнуло неразборчивое приветствие его членов. По всему лесу в различных позах отдыхали имитаторы пострадавших, как правило, учащиеся школ и профессиональных училищ с закреплёнными на телах записками. В них перечислялся набор симптомов повреждений, для большинства из которых самым объективным рецептом спасения в реальных условиях могла быть только кремация. После приветственной речи военкома, поднятия флага и жеребьёвки Люба отправила наше звено в кирпичную коробку какого-то недостроенного строения, где действительно был обнаружен пострадавший.
– Какой хорошенький! – возликовала Марина, присаживаясь у изголовья, и глубоко наклоняясь к лицу черноволосого паренька в спортивном костюме.
– Осторожнее, не задуши его окончательно своими бидонами, – прошипела Тамара.
– Читай задание, – переключилась она на меня, опережая реакцию Марины на своё замечание.
– Он не дышит, – констатировала Марина, укладываясь на груди пострадавшего, – нужно срочно сделать искусственное дыхание.
– Нееет! Только не это! – завопил, очнувшись, «раненый».
И пока Тамара, скривившись в презрительной усмешке, молча наблюдала за кривляньями Марины и спешно завязывала на затылке пострадавшего тесёмки ватно-марлевой повязки, извлечённой из своей санитарной сумки, я поторопилась включиться в процесс:
– Какое