Продолжая греться физическими упражнениями, прикидываю, что каким-то образом надо заставить охраняющего меня боевика спуститься вниз. Когда приносят еду, то один спускается, а второй стоит на лестнице, держа меня на прицеле. По крайней мере, так было раньше, когда сидел в другой темнице, где, кроме меня и прапорщика, находились еще двое солдат-срочников. Ослабленные до невозможности. Но зато являют собой яркий пример, до какого состояния можно опуститься, если смириться с рабским существованием. Как я их ни уговаривал идти со мной в побег, так и не согласились, испугавшись. Кстати, не исключено, что кто-то из них меня и сдал «духам», надеясь на послабления. Даже наверняка! Больно уж довольный взгляд был у Салмана, главаря всей этой банды, базирующейся здесь, в горном селе, когда сразу после поимки приволокли к нему. Дескать, ты еще и не намылился бежать, а мне уже доложили.
Осуждать парней не берусь. Что с них взять? Со школьной скамьи сразу в армию, которую, если откровенно, им любить не за что. Они же даже года не отслужили, соответственно, прелести «черпаковства» и «дедовства» не знают. Досталась им только пахота с утра и до вечера, а порой и ночью. Хоть дедовщины в армии официально и не существует, но в несколько завуалированном виде она все-таки есть.
С другой стороны, что же это Салман так неосторожно сдал своих информаторов? Вообще-то он довольно неглупый, если не сказать больше. Должен понимать, что догадаюсь, кто меня заложил. И тогда ничего конкретного он больше не узнает. Вывод напрашивается сам собой – парней, скорее всего, уже нет в живых. Не в этом ли и кроется причина, по которой меня сунули в неподготовленную темницу? Какая разница, где буду сидеть в одиночестве? А тем временем притащат новых пленных, с которыми волей-неволей придется общаться, а возможно, что они уже в том зиндане и находятся, только не обломали их еще пока. Поэтому совать к ним такого волка, как я, конечно же – верх неосторожности. Не могут они не понимать, что из сырого материала что угодно вылепить сумею.
Что-то мысли поехали не в том направлении. Парней, конечно, жаль. Но жизнь на этом не остановилась. За них я еще поквитаюсь, но позже, а для этого просто необходимо вернуть себе свободу.
Значит,