Сама секретная миссия оказалась гораздо проще, чем подготовка к ней. Ручным коловоротом Абулфази высверлил в указываемых Коллинзом местах цилиндрические столбики плотного песка, заполненные керноприемники аккуратно вложили в специальные отделения металлического чемоданчика. Сыпучий песок тоже насыпали в контейнеры и уложили туда же. Затем Коллинз установил световые маячки: двадцать небольших цилиндриков, напоминающих обычные фонари, он через каждые десять метров закопал в песок так, что наружу выглядывала только головка с ксеноновой лампочкой и зеркальным отражателем. Когда самолеты зайдут на посадку, они включатся по радиосигналу и обозначат начало дорожки, на которую можно безопасно приземлиться. Конечно, маячки понадобятся только в том случае, если пробы песка подтвердят достаточную прочность посадочной поверхности.
– Ну, вот и все! – сказал Коллинз, с облегчением вытирая пот со лба. Солнце уже заметно поднялось, и стало жарко. Но главное, что задание успешно выполнено. Хотя впереди оставалась еще одна неприятная процедура.
– Что ты такой мрачный, Абулфази? – с притворной веселостью спросил Коллинз.
– Все в порядке, Лео, не обращай внимания, – мрачно ответил афганец.
Коллинз вздохнул. Неприятная процедура была связана с ним. Агент использовался «вслепую», он ничего не знал ни про «Горшок риса», ни про «Орлиный коготь». Но уровень секретности операции был настолько высок, что оставлять свидетеля активности американского представителя в определенном районе пустыни было нельзя. И Шайтана определили в расходный материал. После выполнения задания за Коллинзом должен был прилететь легкий самолет с базы ВВС США в Турции, а Абулфази на своем мотоцикле возвращался в Тегеран. Так представлял план действий сам агент. На самом деле, его передвижения заканчивались в развалинах старого дворца, и точку в земном существовании Шайтана должен был поставить Коллинз. Но предстоящее было ему неприятно.
Не из-за человеколюбия и сентиментальности – эти качества были Джеку не свойственны, как и любому профессионалу. Просто Абулфази, несмотря на отталкивающую внешность и ужасающий взгляд, вызывал у него симпатию. Немногословный, предусмотрительный, он не бросал слов на ветер и обеспечил успех подготовительной операции. К тому же он был очень расположен к своему куратору, создавал ему удобства, заботился о безопасности и комфорте. Но личные чувства не учитываются в операциях подобного рода.
Через час они вернулись в развалины. Под полуразрушенным куполом сохранялись тень и прохлада. Только сквозь большую дыру сюда заглядывало солнце, и в жарком пятне грелась разомлевшая гюрза толщиной с руку. Джек схватился за автомат, но Абулфази остановил его и постучал по земле прикладом. Гибкое пружинистое тело мгновенно скрылось в одной из многочисленных щелей фундамента.
– Убивать надо тогда, когда это обязательно, – сказал агент. – Это мы пришли в ее дом, а не она в наш. Тем более, мы собираемся уйти…
Он