Олег набрал номер Адика.
– Привет! Знаешь, у меня провалы в памяти! – сказал ему. – Ты мне что-то ночью рассказывал, а я не помню!
– А ты уже дома? Как там? Посторонних нет?
– Нету!
– Я тебе бумажку дал! Список. Там фамилии и адреса, по которым надо пройтись и поговорить!
Бисмарк проверил правый карман куртки, вытащил сложенный вчетверо листок бумаги. Развернул.
– А кто эти люди?
– Археологи, которые там копались раньше. Они уже умерли.
– Так как же я с ними поговорю?
– Сначала тебе надо выспаться, – Адик хихикнул. – А потом пройтись по этим адресам и поговорить с их родственниками. Может, какие-то дневники, архивы остались? Наври им, что ты занимаешься археологией…
– А чем я, по-твоему, занимаюсь? – возмутился Бисмарк. – Это же правда!
– Да, конечно, извини! Наври им, что ты занимаешься историей украинской археологии, что собираешь материалы о самых знаменитых археологах и потом издашь о них книгу! Родственники на такое легко покупаются!
– Понял, – выдохнул Бисмарк и еще разок глянул на помятый лист бумаги с именами, фамилиями и адресами. – Ну а потом что?
– Потом? Потом прочитаешь то, что найдешь и запишешь то, что тебе расскажут! Самое важное покажешь мне! Понимаешь, если мы с тобой нашли в могиле то, что я тебе ночью показывал, в могиле, которую не раз раскапывали, то представь себе, что там нашли те, которые копали до нас? Нашли, но статей в археологических журналах не опубликовали! Вообще ни одного упоминания! Понимаешь? Родственнички этих покойных археологов вообще могут на мешках с золотом сидеть и не знать этого!
– Ну ты скажешь! – усмехнулся Олег. – Может, и я на мешке золота сижу и не знаю об этом?
– Ну ты-то вряд ли! – резво ответил Адик с такой саркастической интонацией, что у Бисмарка скривились губы.
И тут из коридора донеслось проворачивание ключа в замке.
– Кто-то пришел! – перепугано прошептал Бисмарк, нажал на кнопку отбоя и замер, затаив дыхание.
Глава 12
Львов, май 1941 Богдан Курилас поражен: полковник НКВД цитирует Жозефа Ренана!
По дороге профессор вспоминал август 1939 года, когда вся семья была еще вместе и отдыхала на Гуцульщине в Кутах. Стояла хорошая жаркая погода, ничто не предвещало трагедии. Но в наэлектризованной атмосфере ощущалось такое странное напряжение, что иногда нельзя было найти себе места. Непонятная тревога угнетала и передавалась дальше по невидимым волнам. В горной тишине, пропитанной запахами сосен и скошенных трав, слышалось что-то угрожающее.
В конце августа Куриласы вернулись во Львов, но там уже никто и не сомневался, что их предчувствия оправдались. Горожан охватила лихорадка паники – они запасались продуктами, время от времени какие-то продукты исчезали, особенно те, которые могли храниться дольше – например, сало, а в