А ГДЕ МАШИНИСТ?
Поездная трансляция зашуршала голосом начальника состава: – Обожаемые пассажиры! Наш поезд прибывает на станцию Солнечная. Стоянка поезда – двадцать одна минута. Пассажиров Оболенских – Алексея и Дмитрия – прошу зайти к начальнику состава. Срочно!
Мы с Алешкой выглянули в окошко. Наш поезд, замедляя ход, гремя колесами на стрелках, ворвался в путаницу множества путей, на которых стояли друг за другом огромные паровозы. Как новенькие, окрашенные в черный и красный цвет, с блестящими под солнцем начищенными медными частями, с высокими трубами и разными – громадными и маленькими – колесами.
– Музей! – воскликнул Алешка. – Локомотивы всякие! Пошли скорей!
– Руками ничего там не трогайте! – успела крикнуть нам вслед мама.
– И паровоз не угоняйте! – добавил папа.
(Замечу в скобках, что вот это его предостережение через несколько дней стало очень актуальным. Паровоз мы все-таки угнали. Впрочем, обо всем по порядку…)
… Дядя Юра ждал нас возле головного вагона на платформе. Он был в белом кителе с золотистыми пуговицами и нашивками. И был, как никогда, похож на капитана дальнего плавания.
– Пошли скорей! Времени мало! – Он схватил Алешку за руку, и мы бегом обогнули наш состав и перешли на соседний путь.
Паровозы оказались огромные и величественные. Как собственные памятники. И, конечно, они были красивые. Особенно нам понравился маленький старинный паровозик. Точно такой, как самовар начальника.
– Ему уже сто лет! – похвалился дядя Юра. Таким тоном, будто сообщил нам о своем собственном столетии. – Он возил вагоны из Петербурга в Москву.
У паровозика (дядя Юра называл его «трешкой») была громадная пузатая труба, глазастые фонари, впереди – стальная решетка и очень симпатичная будочка машиниста. Прицепной тендер был полон березовых поленьев, а из трубы валил густой пахучий дым.
– Живет, а! – восторгался дядя Юра. – Дышит!
Паровозик и вправду пыхтел, будто тяжело дышал, забираясь на крутую гору. Или как закипающий самовар.
Мы стояли рядом с ним, задрав головы. Я говорю: паровозик. А на самом деле его колеса были чуть пониже меня ростом, но много повыше Алешки.
Вдруг в окошке будочки появился какой-то промасленный дед и радостно закричал:
– Юраша! Здорово!
Дядя Юра весь заулыбался и отдал ему честь.
Дед ловко спустился по железным ступенькам и, вытерев руки тряпочкой, поздоровался с нами.
– Куда едешь-то, Юраша?
– До Светлорецкой. Пробный рейс. На новом локомотиве.
– Молодежь знакомишь, значит? Правильно. Да ты знаешь, – вдруг он опять закричал, – твоего «Беспощадного» восстановили! На седьмом пути красуется. Веди туда юношей, покажи им, на чем воевал!
– Не успею, Петруша! Стоянка – двадцать минут.
– Успеешь! – весело пообещал дед Петруша. – Я маневрирую. Так я на вашем пути застряну – и все дела!
– А начальник станции?
– Ерунда! Скажу – реверс заело. Машине-то сто лет! Топайте.
Он ловко взобрался в будочку, высунулся, помахал