– А что это? – спросил подмастерье, который стал по-другому относиться к старому кузнецу, зная, что тот умрет.
Но еще больше Шамо поражало то, что Кузнец сам знал, что умрет и спокойно относился к этому. Кузнец, зная о своей смерти, как ни в чем не бывало, работал в кузнице, то и дело подгоняя Шамо, чтобы он быстрее разогревал меха или приносил разные руды, которые плавил кузнец, казалось, совсем не замечая жара и пекла, тяжкого труда.
– А что у нас за заказ такой срочный? Спросил Шамо, как можно более мягко, он не хотел волновать кузнеца.
– Это будет меч, он поможет мне там, по другую сторону жизни. После смерти мне придется сражаться, чтобы попасть в другой мир, более лучший, чем этот.
– А откуда ты знаешь?
– Так мне говорили предки, и однажды я говорил с одним небожителем Его имя Лань, он сможет ответить на все твои вопросы, если ты его найдешь.
– А кто такие небожители, и кто такой Лань?
– Если ты не станешь кузнецом, то узнаешь ответы.
Старик махнул рукой, показывая Шамо, что ему нужно быть порасторопнее и поменьше говорить.
Внезапный паралич сковал старика. Весь его труд пришлось взять на себя Шамо.
Теперь Кузнец мог только наблюдать за работой подмастерья, но сам он ничего не мог сделать, только говорить и негодовать от своего бессилия.
– Да не так держи заготовку, а по-другому, и бей с чувством, с пониманием, а не с размаху, – старик сидел в кузнице и только указывал Шамо, что и как делать.
Сам старик изнывал от своей немощи и не мог смотреть, как для него простую работу не мог выполнить его подмастерье. Сам Шамо уже несколько возмужал, он уже многое понимал в жизни и имел свое мнение о происходящем с ним – теперь он делал свой первый заказ. Если он не сделает то, что надо, значит, ему здесь делать будет нечего. Поэтому юноша все свои силы и упорство направил на работу.
На следующий день Шамо пришел в комнату старика, чтобы отнести его в кузницу.
– Уходи, я не могу ходить, – сказал кузнец своему подмастерью.
– Я отнесу вас.
– Нет, уходи.
Не послушав, юноша взял на руки немощного старика и отнес его в кузницу, где под его присмотром ковал меч, который старик должен был отнести собой в могилу, как и подобало по обычаям его рода.
Прошло время, Шамо все так же старательно работал над мечом. Он не пускал к себе в комнату Шамо, только Расму.
– Я сделал то, что вы просили, – сказал однажды юноша, заходя в комнату старика, несмотря на запреты и показывая меч своему учителю.
– Нет, это не то, уходи, – ответил старик, едва взглянув на меч.
Юноша, склоня голову, уходил, не зная, что делать. Каждый день он выкладывался изо всех сил, старался и делал. Он не хотел зря беспокоить старика, и, тем не менее, с каждым днем все ближе был к цели и чувствовал это.
Настал день, когда кузнец признал работу.
– Еще день, и ты бы не успел. Вот только плохо, не придется мне взять этот меч с собой – он слишком хорош, – сказал с едва заметной