Именно это у меня и было в жизни – слава, деньги и успех.
Я знаю, что делать. Пора возвращаться к работе.
Именно так я преодолею это горе. Буду вести себя так же, как всегда. Притворяться сильной. Позволю восхищению незнакомых людей стать мне утешением.
Я иду в гардеробную, чтобы сменить яркое платье на черные брюки и блузку. И понимаю, что поправилась. Брюки стали такими тесными, что мне не удается застегнуть молнию.
Я хмурюсь. Как это я не заметила, что за последние несколько месяцев прибавила в весе? Я хватаю вязаную юбку и надеваю ее, с огорчением отмечая, что живот выпирает, а бедра раздались вширь.
Потрясающе! Еще один повод для беспокойства: прибавка в весе. Я хватаю сумку и направляюсь к выходу, не обращая внимания на груду почты, которую управляющий нашего дома вывалил на мой кухонный стол.
До моей студии всего несколько кварталов, и обычно меня подвозит водитель, но сегодня – в честь увеличения своей задницы – я решила прогуляться пешком. Стоит чудесный осенний день, один из тех шедевров солнечного света, которые ставят Сиэтл в ряд самых красивых городов страны. Туристы уже разъехались по домам, и тротуары стали свободными – по ним снуют местные жители, стараясь не встречаться друг с другом глазами.
Я подхожу к большому, похожему на склад зданию, где находится моя компания, поставщик телевизионных программ – «Файерфлай инкорпорейтед». Место было до безобразия дорогим, как на площади Пайонир, потому что располагалось всего в одном квартале от синих вод бухты Эллиот, но цена меня никогда не волновала. Шоу, которое я продюсирую, приносит миллионы.
Я отпираю дверь и вхожу. В коридорах темно и пусто – напоминание о том, что я все бросила и ушла не оглядываясь. Тени собираются в углах и прячутся в проходах. Я иду в студию и чувствую, как учащенно бьется сердце. На лбу выступает пот, это меня раздражает. Ладони становятся влажными.
И вот я здесь, стою у красного занавеса, отделяющего сцену от моего мира. Я отдергиваю занавес.
В последний раз я вышла на эту сцену и рассказала аудитории о Кейти, о том, что у нее обнаружили инфильтративный рак молочной железы, описала тревожные признаки и ушла. Теперь я буду говорить о том, что произошло, о том, что чувствуешь, когда сидишь у постели лучшей подруги, держишь ее за руку и убеждаешь, что все будет хорошо, хорошо зная, что это ложь. Или когда забираешь ее таблетки и выливаешь остатки воды из кувшина рядом с пустой кроватью.
Я хватаюсь за стойку. Пальцы сводит от холодного металла, но стойка не дает мне упасть.
Я не могу. Пока. Я не могу говорить о Кейти, а если я не могу говорить о ней, значит, не могу вернуться в прежнюю жизнь, в студию, снова стать Талли Харт из дневных телепередач.
Впервые в жизни я не понимаю, кто я. Мне нужно разобраться в себе, снова обрести равновесие.
Когда я снова выхожу на улицу, идет дождь.