– Хорош дурака валять! Думаешь, мы с тобой тут цацкаться будем?!
Гущинский бас – как из пушки.
Четкий отбойный ритм в ответ как дробь дятла.
– Прекратите, Родион, прекратите стучать! – Следователь сел напротив. – И отвечайте на наши вопросы.
Нет ответа. Нет реакции. Катя смотрела, как Родион Шадрин… да, вот таким она впервые увидела его на этой видеозаписи… барабанит. И бледное одутловатое лицо его не выражает ничего, и взгляд его темных глаз пуст. И лишь руки неистовствуют, продолжая отбивать четкий грохочущий ритм все громче, громче…
– Прекратить сейчас же!
Барабанная дробь пальцев.
– Да он же издевается над нами!
Гущин кивнул спецназовцу – мгновение, и тот молниеносно сдернул Шадрина со стула, пригнул его могучим рывком к полу, заламывая руки за спину.
В кабинете для допросов воцарилась тишина.
– Под идиота полного косишь… Думаешь, мы на это купимся, я на это куплюсь? – Гущинский бас теперь тих и зловещ там, на записи, как шипенье змеи. – Четыре девчонки за три недели… их кровь на тебе. Изуродовал, искромсал, убил… Удовольствие получал? Отвечай! Ты там вот так с ними наслаждался, кайфовал? А теперь тут у нас под дурака косишь, думаешь, это тебе все с рук сойдет? Отвечай, когда тебя спрашивают, сукин ты сын!
– Тише, спокойно, так мы с ним все равно ничего не добьемся. Я прерываю допрос, уведите арестованного.
Запись оборвалась. Катя сидела перед темным экраном ноутбука. Следователь просек – «злой коп» вот-вот выйдет за дозволенные рамки. А это недопустимо. Как ни крути, маньяк… «сукин сын», как его именует яростно полковник Гущин – больной.
Родион Шадрин психбольной… Это даже по лицу, по всему его облику можно понять.
Однако видеозапись на этом не кончилась. Возникла вторая часть. И здесь та же обстановка – кабинет для допросов в изоляторе и даже та же самая горилла из спецназа в дверях в качестве конвоира. Но вот народа в кабинете гораздо больше. Кроме Гущина и следователя еще знаменитый на все управление эксперт-криминалист Сиваков и двое медиков в синих робах.
Освидетельствование и личный досмотр задержанного. Медики ловко и быстро сняли с Родиона Шадрина толстовку и майку. Катя поняла, что эти вещи – чистые, то есть не предназначенные для биоэкспертизы и исследования ДНК. Для этих экспертиз изъята другая одежда и обувь при обыске в его квартире.
Шадрин позволял медикам делать с собой то, что они делали, подчинялся вяло и безропотно, словно тряпичная кукла. Его повернули боком к свету, к галогеновой лампе.
Гущин молча указал эксперту Сивакову на татуировку Шадрина. В очень необычном месте она была сделана – не на предплечье, а на боку, почти что на ребрах. Крупная татуировка. Они все очень внимательно рассматривали