Глава 7
В больнице меня встретили неприветливо. Лечащий врач, толстая баба, назвавшаяся Вероникой Матвеевной, сухо обронила:
– Гарибальди находится в отделении интенсивной терапии, посещения запрещены.
– Неужели одним глазком нельзя посмотреть на Дану?
– Зачем? – сурово перебила меня Вероника Матвеевна.
– Ну… удостовериться… – растерялась я.
Реаниматолог нахмурилась:
– Даже не пытайтесь подкупить медсестру и пробраться в палату вечером. Был у нас дикий случай: к умирающему мужу жена с видеокамерой рвалась, хотела запечатлеть для детей уход отца из жизни.
– Я похожа на сумасшедшую?
– Все родственники со сдвинутой психикой, – не дрогнула она, – вот мы и приняли меры безопасности. Дверь в отделение интенсивной терапии открывается особым ключом, он есть лишь у врача, медсестры не выходят во время своей смены в общий коридор. На посту охрана, любой посторонний будет схвачен в два счета. Еду, одежду и все остальное мы не принимаем. Я ясно объяснила? Приезжать вам сюда не следует, «одним глазком посмотреть» не удастся, сведения о состоянии больной получите по телефону.
– А как ее самочувствие? Можно надеяться на скорое выздоровление? – не отставала я.
– Состояние тяжелое, но стабильное, что радует, – неожиданно почти с сочувствием ответила Вероника Матвеевна.
– Не вижу повода для радости, – не сдержалась я.
Доктор окинула меня презрительным взглядом, каким обычно профессионалы смотрят на дилетантов.
– В случае Гарибальди не наблюдается отрицательной динамики, ухудшения состояния не происходит.
– Значит, ей лучше! – обрадовалась я.
– Нет, но и не хуже, – терпеливо объяснила врачиха.
– Она поправится?
– Прогнозы делать рано.
– Но вы же опытный специалист, – я попыталась к ней подольститься, – много знаете, видели таких больных не раз.
– Каждый случай уникален, – с каменным лицом заявила реаниматолог, – давайте радоваться тому, что имеем, и не будем загадывать вперед.
– Ей что-нибудь нужно? – не успокаивалась я. – Лекарства?
– Слава богу, мы всем обеспечены.
– Скажите, в травмах Даны нет ничего особенного?
Доктор пожала плечами:
– Насколько я поняла, падение было горизонтальным. Оно менее тяжелое и напоминает транспортную травму. Очевидно, потерпевшая выпала с относительно небольшой высоты, примерно этаж второй, удар пришелся на спину.
– На спину? – переспросила я.
– Ну да, – кивнула Вероника Матвеевна. – А что?
– Дана рухнула, перевесившись через подоконник, значит, должна была упасть на голову!
Доктор сложила руки на груди.
– Я не эксперт, но знаю, что на голову человек приземляется в двадцати пяти процентах случаев. Что же касается вашего предположения, то в полете возможна перемена положения, переворот,