– Нет, нам надо договариваться с ними по-хорошему, насколько возможно. Не будем уподобляться Аяксу, хорошо, центурион?
– Да, командир.
Катон отдал еще несколько монет и стал ждать, пока Хамед переведет.
– Он говорит, что пару дней назад напали на другую деревню, у соседнего рукава реки, западнее. Большинству селян удалось бежать, и они теперь здесь. Поэтому надо кормить еще больше людей.
– Должно быть, мы что-то упустили, – сказал Макрон. – Возможно, он вовсе и не проскользнул мимо нас. Командир, надо поворачивать обратно и искать западнее.
Катон помолчал. Его корабли обшарили побережье между Александрией и Мендосом. Каждый залив, каждый рукав дельты, даже самый маленький. Кроме очевидных свидетельств нападений Аякса, ничего не нашли. Может, они уничтожили корабль и ушли в глубь суши. Но Катон был уверен, что бунтовщик ни за что не бросит военный корабль, единственное средство сбежать морем. Если староста все говорит верно, есть две возможности: либо Аякс вышел из дельты и пошел на север, через Средиземное море, либо он спрятал корабль так хорошо, что флотилия Катона его не обнаружила.
– Лучше нам вернуться на корабли. Хамед, поблагодари его и скажи, что мы не успокоимся, пока не уничтожим Аякса. Тогда его люди смогут жить в мире и свободе.
Староста пожал плечами.
– Он говорит, что между угрозой нападения Аякса и непосильной ношей римских налогов нет места миру. И свободы у них тоже нет. Это не для феллахов.
– Уж с этим мы ничего поделать не можем, – небрежно сказал Макрон. – Ну-ка, помоги мне взять корзину.
Хамед попрощался с рыбаками и взялся за плетеную ручку с одной стороны корзины. Макрон ухватился за другую, и они пошли обратно по узенькому пляжу, Катон – следом за ними, углубившись в свои мысли. Дошли до укрытия, где их ждали ял и морские пехотинцы.
– По крайней мере, сегодня на ужин свежатинка будет, – радостно пробормотал Макрон, глядя на рыбу.
– Неплохо у них ловля идет, – сказал Хамед, крякнув и перехватив ручку получше.
– Еще бы. Клянусь, это самая дорогая рыба, когда-либо выловленная в Египте, – мрачно ответил центурион.
Этим вечером команда «Себека» поужинала жареным нильским карпом, остальным же экипажам пришлось вновь довольствоваться жесткой солониной. Катон и Макрон ели из глубоких оловянных мисок при свете костра из пальмовых дров. Хамед сидел в стороне, скрестив ноги и читая молитву по свитку, который ему дали в Александрии. Жаренная на костре рыба оказалась вкуснейшей, подумал Макрон, ставя на землю миску и облизывая пальцы. Глянул на Катона. Его профиль, красноватый в свете костра, выдавал полную сосредоточенность. Похлопав себя по животу, Макрон сыто рыгнул.
– Простите, – сказал он.
– А? – с отсутствующим видом переспросил Катон.
– Ага, так ты все-таки здесь.
– Ну да, конечно, – ответил префект, опуская миску. Макрон увидел, что там еще осталась добрая половина рыбы. Махнул рукой.
– Ты