– Что молчишь? – поинтересовалась Эле. – Знаешь ведь, что не отмолчишься.
– Я не молчу, – пробурчала Даша. – Ты тоже все знаешь. Я говорила.
– Что знаю?! – немедленно взъелась Эле. – Знаю я! Здоровая девка не должна время терять. Детей надо рожать, приличного человека найти и двумя руками за него держаться.
– Я за тебя с Вас-Васом держусь.
– Ой, лучше заткнись, – Эле скривилась. – Ты мне тоже не чужая. Потому и забочусь. Все, я пошла служить. А ты думай. Найдем кого-нибудь тебе поприличней. Уж конечно, не твоего поганца лохматого.
Эле надела поверх застиранной рубахи кожаный жилет, засунула за ремень короткую дубинку и направилась к калитке.
– Аша, на рынок завтра вместе пойдем. Спозаранку не вскакивай. И смотри, если узнаю, что твой жулик опять здесь вертелся, – все ребра ему переломаю. Так ему и передай. Поняла?
– Поняла, поняла, – Даша заложила засов и послушала, как Эле, ворча, удаляется по улице.
Поворчать Эле любила. Умная баба, а жизнь у нее не сложилась. Не повезло хозяйке с рукой. А так ведь и на лицо, если присмотреться, очень симпатичная. Да и на ноги, приоткрытые недлинным подолом, мужики до сих пор косятся. Правда, глазеют до тех пор, пока в сердитое лицо не глянут да дубинку у пояса не разглядят.
Служила Эле надзирательницей в банях. В тех, что у Земляного канала построены. Заведение не из шикарных, но и особой разнузданностью нравов не отличается. В женской половине в основном мелкие купчихи собираются, торгашки с рынка, что поприличнее, да жены королевских солдат. Любительниц понежиться в теплой воде да языки с подружками почесать всегда хватает. Случаются и склоки с руганью да хватанием за волосы, воровство и прочие непотребства. Тут Эле и вмешивается. Обычно до дубинки дело не доходит – так, гаркнет черноволосая надзирательница-охранница пару раз, и все. Голос у нее правильный – вмиг все утихают. Даша так и не поняла, где хозяйка раньше служила – до руки искалеченной и до бань… Понятно, что всю полноводную Ону от устья до верховья на кораблях успела пройти. И уж точно не шлюхой барочной, что только ноги умеют раздвигать. Но молчит, не рассказывает, а кто такая Даша, чтобы у хозяйки выпытывать? Пусть хозяйка уже почти подругой стала.
Даша повозилась с хозяйкиным башмаком – с трудом, но зашила. Кожа на заднике совсем истончилась – дожди пойдут, долго обувка не протянет. Хорошо хоть иголка не сломалась. Ладно вода, а почему иглы-то дорожают? В чем права Эле, так в том, что денег все время не хватает, как ни экономь. Инфляция у них здесь, что ли? Слов таких не знают, а цены вверх лезут и лезут. Надо бы тебе, бестолковой служанке, еще где-нибудь подрабатывать. Принесешь пару «корон» – глядишь, и замуж не выпихнут.
Даша фыркнула и пошла присобачивать на место покосившуюся доску забора. Топор – смотреть противно. Опять же, все в деньги упирается. Нет уж, замуж Даша точно не пойдет. Где это видано – в пятнадцать лет под мужика