– Дорогая, – убеждал ее муж, – ты слишком хрупка для такой работы.
– Ну, и на что же я тогда гожусь?
– Истинной леди не подобает работать, – с шутливой чопорностью ответил Дэвид, вспомнив сказанные по какому-то случаю слова матери, – она должна вести хозяйство и заботиться о бюджете семьи.
– И это все? – лукаво поинтересовалась она, и оба рассмеялись.
– Ну, и еще любить мужа, – шепнул он ей на ухо.
Если честно, забота о бюджете при их жизни была делом нелегким. За две крохотные комнаты приходилось платить шестьдесят долларов в неделю – в доброй старой Англии цена считалась бы поистине фантастической! Шесть долларов стоила бочка воды, а в мае, когда похолодало, в несколько раз подорожали дрова, и при всем этом золотой песок, добываемый Дэвидом за день, торговцы из Мельбурна скупали за бесценок. Милли пыталась, но никак не могла свести концы с концами, приходилось постоянно обращаться к содержимому нательного пояса Дэвида.
– Возможно, мне стоит распрощаться с прииском, – угрюмо сказал он однажды, подсчитав то, что осталось от уплаченных мистером Уайтом денег, – буду зарабатывать на жизнь мощением дорог.
В те дни дороги в Австралии мостили каторжники – с утра до ночи забрасывали булыжниками рытвины и мелкие ямы. Однако рабочих рук не хватало, поэтому любой бродяга мог наняться на день-другой мостильщиком и, покидав камни, заработать себе на хлеб. В ответ на слова мужа Милли печально вздохнула и покачала головой.
– Дорогой, твой заработок мостильщика нас не прокормит.
Дэвид и сам это понимал, поэтому продолжал день ото дня просеивать песок в поисках крупинок золота. Пришла зима, в июне в горах выпал снег, а в июле зарядили дожди. В их деревянном доме начала протекать крыша, и однажды во время сильного ливня намокли все теплые вещи и шерстяные одеяла. Просушить их было негде – дрова еще больше подорожали, приходилось экономить даже на тепле. Милли сильно простыла, постоянно кашляла и мерзла, но никак не могла согреться под влажным одеялом, а спустя два дня, возвращаясь с прииска, Дэвид подвергся нападению грабителей. Получив сильный удар по голове, он рухнул у края дороги и, придя в себя, не сразу понял, что произошло. Потрогал гудевшую голову, поднялся и, лишь сделав пару шагов, догадался себя ощупать – заветный пояс исчез.
Подходя к двери своего дома и еще плохо осознавая то, что произошло, Дэвид услышал надрывный кашель Милли. Она лежала в углу комнаты на жестком матрасе, на столе стоял чугунок с овсянкой, приготовленной мужу на ужин, но какая еда могла бы сейчас полезть ему в горло! Он зажег огарок свечи, высветивший съежившуюся на полу под сырым одеялом маленькую фигурку и тонкое осунувшееся личико. Веки Милли чуть дрогнули, взгляд черных глаз тревожно скользнул по его лицу, но спрашивать она ни о чем не стала – сделала вид, что спит.
В