к подобному обращению, тут же перехватил за ладонь противника, ударил каблуком по стопе и начал проводить выкручивание конечности, отстраняя ее несколько в сторону и убирая клинок от шеи, но в этот момент почувствовал сильный удар в области печени – это второй нападавший, увидевший, что внезапный эффект нападения не сработал и его товарищ попал в неприятную для себя ситуацию, вполне могущую закончиться его поражением, перешел к активным действиям и пнул ногой по туловищу несговорчивой жертвы. Далее, тут уже подключился и третий, после чего на Павла посыпались многочисленные удары, от которых он какое-то время мог успешно обороняться, выставляя блоки и «уворачиваясь», притом, ввиду интенсивности атаки, не имея возможности эффективно противодействовать, но постепенно и эта защитная тактика становилась непродуктивной, так как, все более уставая, да еще и в темноте плохо видя, бывший участковый пропускал все больше ударов, теряя силы и способность к ориентации. Наконец наступило то время, когда он, изрядно измочаленный, но все еще не поверженный, был вынужденно прижат к стене, преграждающей путь к отступлению и заставляющей, лицом к лицу, столкнуться с тремя безжалостными и, как оказалось, подготовленными к такому опасному делу противниками. Все четверо тяжело дышали, уставившись друг на друга, и совсем не обращали внимания на окружающую их обстановку, что и позволило Юле незаметно подкрасться, почти уже вплотную приблизившись к нападавшим, а еще главарь, – тот, что удерживал нож – чтобы немного передохнуть и перевести разгорячившийся дух, решил вдруг «разродиться» непродолжительным монологом:
– Ну все, «гнида», теперь тебе, уж точно, не жить: ничто не сможет остановить меня от смертоубийства – слишком много ты себе здесь позволил и должен обязательно понести жестокое наказание. Сначала я хотел только тебя напугать и всего лишь отобрать твои денежки, но теперь – это становится личное и этот мордобой тебе дорого обойдется…
Преступник еще много чего хотел сказать, прежде чем перейти к дальнейшему наступлению, однако сделать этого не успел, так как выросшая сзади него – неизвестно откуда! – фигура занесла вперед небольшую ручонку и прыснула говорившему в лицо из газового «балончика». Да, суть жизни Города такова, что заставила эту юную, подрастающую особу не надеяться в любых ситуациях на собственные силы и иметь при себе средство более эффективной защиты, которое, вместе с другими, необходимыми каждой даме, – как они непременно считали – предметами первой необходимости, удобно помещалось в небольшой кожаной сумочке. Главарь, никак не ожидавший такого подвоха, – мало сказать, что был просто обескуражен – он выронил нож и схватился руками за поврежденное едким газом лицо и присел на корточки, пытаясь протереть глаза и хоть как-то привести себя в чувство. Аронов же, никак не рассчитывавший на поддержку со стороны, тем не менее не растерялся, а кинулся в атаку на остальных, остававшихся еще боеспособными, недругов, один из которых,
