Кроме тела мы занимались разумом, то есть Ветриар пытался впихнуть в мою бедную головушку знания по географии, экономике, политике, ботанике, зоологии. Для начала хотя бы общие, чтобы я не допустила какую-нибудь совсем уж глупую ошибку. Например, у них вообще не было островов, если не считать голых скал, выступающих над водой, отсутствовали некоторые виды животных, фрукты и растения. Вот кофе у них нет, зато принц, как и все аристократы, очень любил розовый чай с кусочками рео. Это что-то вроде сушеного ананаса, но только темно-вишневого цвета. Мне еще повезло, что язык по всему континенту общий!
Ветриар притащил досье на обитателей замка, представителей других королевских Домов, да и на всех, на кого считал нужным. Я в ужасе смотрела на горы бумаг около кровати. Но любопытство все-таки взяло верх, и я полезла посмотреть на «своих» фавориток. На момент «инцидента» их было четыре, причем одна чуть ли не невеста. Я с непонятным для себя азартом рассматривала портреты девушек. Красивые, породистые, холеные стервы. Я предвкушающе улыбнулась, представляя, как они разозлятся, когда получат отставку.
– Что это ты так лыбишься?
– Так – это как? – Я подняла голову и взглянула на Ветриара.
– Кровожадно! Даже на брата стала похожа.
– Ха! Да вот думаю, что скоро этих красоток посетит птичка обломинго.
– Рано радуешься. – Принц слегка поморщился. – Они девушки настойчивые и крайне ядовитые.
– Да ладно! – Я легко отмахнулась. – Что я, с парой девиц не справлюсь? Ха!
Прошло еще четыре дня, полные тренировок и занятий. Информации было много, интересной и не очень, удивительной, страшной, глупой и непонятной, но я впитывала все, понимая, что на очень долгое время, если не навсегда, этот мир станет мои домом. О семье я старалась не вспоминать. Да, я любила родных, но, наверное, именно сейчас я впервые почувствовала себя свободной и самодостаточной, что ли. Я перестала казаться себе никчемной и неудачливой. Сейчас я ощущала всю полноту жизни – знания, магия, новый мир, новые умения и знакомые, азарт и неопределенность. Это опьяняло получше любого вина. И даже страх перед будущим не омрачал внутреннего ощущения полета. Возможно, это было эгоистично с моей стороны, но где-то внутри я уже и не очень хотела вернуться обратно. Скорее понимала, что так надо. И это тяготило. Чувство предательства по отношению к семье, осознание, что родители все-таки будут скорбеть, не позволяло полностью расслабиться и окунуться в новую жизнь. Но где-то в глубине я отчетливо понимала, что и это скоро пройдет. А родители… ну что же, у них осталась еще одна дочь, которая оправдала все надежды и которая подарит им много внуков, а также братья и сестры, которые помогут пережить горе. Вскоре и они забудут меня.
Эти мысли преследовали меня почти каждый вечер, но с каждым днем я уставала все сильнее и все меньше времени тратила на обдумывание. Я замертво падала в постель ближе к полуночи, чтобы уже часов в семь проснуться для новых занятий. Когда я бодрствовала, Ветриар и доктор все время были