– Другими словами, весь юго-восток?
– Да, некоторые наши семьи прожили в Америке триста лет, но большинство – всего три месяца, три дня. Знаешь, как это называется?
– Нет, Луис, не знаю.
– La Reconquista.
– Реконкиста?
– Да, возвращение день за днем того, что принадлежало нам.
– Давай скажем прямо. Ты считаешь, что наркобароны пытаются завоевать США?
– Нет! Не они. У них нет души.
– Тогда кто?
– Я, много таких, как я.
Она села.
– Господи Иисусе! Ты действительно считаешь себя Че Геварой или Сапатой[15], или кем-то вроде них. Что с тобой, Луис? Ты никогда таким не был.
Он сел напротив.
– Я всегда был таким. Только не показывал этого.
– Итак, другими словами, ты говоришь, что придет день, когда большинством из нас будут править мексиканцы, а не те, кто правит сейчас? Я хочу сказать, ya ni modo[16].
Луис ощетинился.
– Ya ni modo – мои родители не позволяли произносить это у нас дома. Они учили не сдаваться, учили, что проблемы и неудачи не являются неизбежностью.
– Никаких неудач? Ладно, тогда бывшие мексиканцы будут навязывать свою волю другим?
– Нет! Это поведение гринго, которые топчут сапогами весь мир. Мексиканцы сочувствуют людям, мы ценим семью.
– Да? Поэтому большинство мексиканцев бедны, как мыши, а ничтожная горстка так богата, что не могла бы все потратить, даже если бы пыталась?
– К счастью для Америки, она получает дешевую рабочую силу. Во всяком случае эта страна становится такой же.
Корал скорчила гримасу.
– Есть большая разница между американскими и мексиканскими бедняками.
– У Мексики есть проблемы, но это моя страна. Ты – гринго, и тебе не понять.
Она вздохнула.
– То, что ты говоришь, не имеет смысла, Луис: завоевать тех, кто завоевал ваших завоевателей? Ты выступаешь только от половины своих генов. А как насчет другой половины? А как насчет ваших ацтекских – прости – мексиканских предков? Кто выступает от них?
– Я! – зарычал он. – Ты не найдешь ни одного памятника конкистадору в Мехико, хотя мы говорим на их языке и их кровь течет в наших жилах.
В его героической позе Корал почти видела Монтесуму до прихода испанцев, видела Кортеса на коне, видела Куаутемока во время последнего, обреченного на поражение боя против испанцев после гибели Монтесумы. Противоречия в генах породили поразительного человека.
– После сегодняшнего вечера ты не будешь говорить со мной так. Работай на меня, если хочешь, уходи или приходи, как захочешь, но не говори со мной так. Я не ребенок, чтобы слушать нотации белого человека, к тому же женщины, которую я не понимаю. Ты будешь относиться ко мне с уважением. Это моя правда, хочешь – верь, хочешь – нет. Не важно, что ты думаешь. Этот день придет в конце концов, веришь ты в это или нет. Я намерен ускорить его приход.
– Извини,