– Она бы сказала мне. Ведь они женаты, – сказал он. – Она бы сказала, что собирается с ним куда-то уехать.
– Так они женаты? – В голосе незнакомца прозвучало разочарование. – Тогда даже не знаю, чем вам помочь.
Мы подошли к другому дому. Пока отец стучал в дверь, я нагнулась над веревочкой, натянутой в том месте, где в заборе не было штакетины, и посмотрела на мусор, скопившийся ниже уровня улицы. Старик, живший в этом доме, тоже не видел мою сестру, но знал Фрэнка.
– Сейчас много женщин уходят куда глаза глядят, – сообщил он. – Читал об этом в газетах. Похоже, им не нравится, что мужья вернулись домой, и поэтому они уезжают в Лондон или в другие нечестивые места. Фрэнк хороший человек, и она должна быть счастлива с ним. Он перевез мою сестру из Ковентри и не взял за это ни пенни. Сказал, что у него другая работа и он просто так может прихватить ее вещи. Моя сестра не уходила от мужа, да и он был у нее всегда один, вот что я вам скажу.
Отец побрел дальше по улице. Я стояла и смотрела ему вслед, пока он не дошел до самого ее конца. Небо было серым, и кирпичи домов казались не такими ярко-красными, как обычно. Зато было не холодно.
– Никто ничего не видел, – произнес он, обернувшись ко мне. – Или не признаются, что видели. «Болтун – находка для шпиона», да и только. Можно подумать, что война еще не закончилась. Ну что, пойдем домой?
Я почему-то подумала о выкройке, которую Сьюки начала для меня делать. Представила себе, как она разложена на полу моей спальни. Ощущение такое, что сестра в любую минуту войдет и возьмет в руки ножницы. Я не прикасалась к выкройке с тех пор, как она вырезала рукава, и мне невыносима мысль, что моя сестра больше никогда не вернется, чтобы посмотреть на будущее платье.
– Давай я постучу еще в один дом, – попросила я и подошла к густо покрашенной двери. Краска на ней застыла потеками, как будто краску использовали, когда шел дождь. Я смотрю на эти потеки и жду ответа.
– Я ищу мою сестру Сьюки, – пролепетала я, когда дверь открылась. – Она жила тут, неподалеку. Я не знаю, что с ней случилось. Она ничего не говорила о том, что собирается уезжать, и я нигде не могу найти ее. В ее доме никого нет. Вы не видели ее? У нее вот такая заколка, как у меня.
Я была близка к слезам и чувствовала себя обиженным ребенком, которому совсем не хочется стучаться в чужие двери. На пороге стояла незнакомая женщина с сеточкой на волосах. Она бросила быстрый взгляд на улицу.
– И сколько домов ты уже обошла? – спросила она.
– Не знаю, может, десяток. Ее никто не видел, – ответила я, готовая в любую секунду расплакаться.
Женщина снова посмотрела в сторону дома Сьюки.
– Какой номер дома твоей сестры?
– Двадцать три.
Женщина кивнула.
– Нет, они, пожалуй, ничего не сказали бы. Послушай, я не знаю, куда они уехали, по правде говоря, даже не уверена, что они уехали, но у них, насколько мне известно, что-то случилось. Что-то связанное с этим домом. Однажды вечером твоя сестра с криком выбежала на крыльцо… – Женщина помолчала, а я удивленно ахнула. –