В учебе пленный мальчик проявлял удивительные способности к языкам и математике, вселяя своей феноменальной памятью изумление в бесхитростных педагогов. При другом стечении обстоятельств Вася мог стать татарским Ломоносовым, но в один прекрасный день он попался на глаза Волынскому, который возвращался в столицу с триумфом из своей персидской одиссеи.
Как истинный сотрудник Петра Великого, Волынский, не имея порядочного образования, очень ценил ученость в других. Он пришел в восторг от способностей шустрого черноглазого мальчика, выменял его у купца на персидский платок и забрал с собою в Москву. И вот вместо Ломоносова вышел важный лакей, который вращался среди генералов, князей и вельмож, имея между ними даже право голоса в некоторых вопросах, зная все их сокровенные тайны и наблюдая гнусную изнанку их роскошной жизни.
– Я передам посылку его высокопревосходительству, – сказал Кубанец, вгоняя прапорщика в жар внимательным взглядом на его безобразные ботфорты.
– Приказано лично в руки, в какой бы то ни было час, – отвечал Родионов, помня намек секретаря насчет награды и не желая упускать удачи.
– Как угодно, а только его высокопревосходительство занят и может возмутиться такой дистракцией.
Они поднялись на второй этаж, и Кубанец, заглянув в кабинет министра, поманил туда Родионова.
Волынский сидел за своим широким письменным столом, под лупой расшифровывая какой-то древний манускрипт. Он был так поглощен этим делом, что, казалось, и не заметил появления Родионова в комнате. В этот ночной час он был одет в диковинный шелковый персидский костюм со множеством складок, защипов и брильянтовых пуговиц, сплошь расшитый растительными узорами. Без парика его коротко остриженная голова казалась непривычно маленькой и молодой. И, что самое удивительное, на носу этого, знаменитого своею удалью, не старого еще человека были водружены очки.
Машинально отсчитывая взмахи маятника на стенных часах, Родионов стоял в нерешительности: следует ли ему отрапортоваться или хотя бы деликатно кашлянуть, чтобы привлечь к себе высочайшее внимание? На двенадцатом взмахе бронзового диска что-то внутри часов заурчало, как в брюхе голодного тигра, Волынский помахал свободной рукой, не отрываясь от рукописи, и произнес:
– Давай, что у тебя!
Едва взглянув на пакет с письмами, Волынский небрежно отбросил его в груду бумаг на краю стола и нетерпеливо щелкнул пальцами:
– Где та вещь?
Не без возни, как всегда бывает с такими устройствами, Родионов отомкнул хитрый