Тогда, в тридцать девятом, поехал он служить не куда-нибудь, а в Москву. И не просто в Москву, а в войска НКВД, что, как сказал военком, особенно почетно. Из города в эти войска отобрали всего-то трех человек. Отвезли в Сталино, там народу прибавилось, но немного. Старшина, прибывший из воинской части за пополнением, увез двенадцать человек. В Москве их помыли в бане, обмундировали и отправили в учебную роту. Занятия по боевой подготовке Дима переносил легко. Сказалось все: и его дворовое детство с бесконечной беготней, футболом, плаванием, и, конечно, работа. После сумасшедшей нагрузки в должности помощника директора завода армейская жизнь нисколько не тяготила его. «Чего молодежь армией пугают? – думал он. – Это ж детские нагрузки! Смешно даже. Конечно, если маменькиным сынком расти да с детства за мамину юбку держаться, это да… Ну а нам, простым мужичкам, такая армия не в тягость». А о политической подготовке и говорить нечего: инструктор горкома комсомола на фоне других ребят выглядел чуть ли не профессором. Да и по возрасту Дима был на несколько лет старше сослуживцев. Так что неудивительно, что он сразу среди сверстников стал выделяться в лучшую сторону. К концу учебки Дима жалел только о том, что пострелять толком не дали. До присяги три раза всего-то и пальнул. Стрелять оказалось несложно, но десятку только одну выбил, а две восьмерки. И хоть взводный и похвалил его, Димка расстроился: он был уверен, что все пули в десятку положит. Решил: «Ладно… В следующий раз… только бы потренироваться дали». Не дали.
Ближе к концу обучения к ним в подразделение зачастили командиры из управления полка: политработники выискивали активистов по политической части, художников, артистов; начфиз – спортсменов, тыловики – шоферов да поваров. Другие – просто грамотных ребят. В общем, интересовались они, кто есть кто и кто что может, чтобы заранее подобрать подходящих ребят взамен увольняющихся. Вот тут и прошел слушок, что есть среди призывников даже заместитель директора крупного металлургического завода. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы. В роту пожаловал специально по этому случаю заместитель командира полка по тылу. Конечно, он и раньше появлялся в подразделении, беседовал с новобранцами, проверял обмундирование, спрашивал, как их кормят, довольны ли военным бытом, условиями службы. Словом, проявлял отеческую заботу. Но вот так, чтобы специально прийти к отдельно взятому молодому бойцу – такого до сих пор не было. Тем более что заместитель командира полка по тылу майор Саленко Иван Иванович имел одну удивительную особенность: он был как две капли воды похож на Семёна Михайловича Будённого. И кличка тайная у него в полку была – Буденный. Тайная-тайная, но Саленко на нее охотно откликался. Более того, он и усы буденновские отпустил, точь-в-точь как на портретах Семёна Михайловича. Справедливости ради надо сказать, что в полку, как среди командиров, так и у красноармейцев, Иван Иванович