– Нам сейчас уйти? – тихо спросил юноша, еле дыша от волнения.
– Ты должен найти за этот двойной день Цветок Папоротника, ведь почти не темнеет здесь, скоро праздник летнего солнцестояния. Если нет, так и останется она на тропе между мирами. Торопись отрок, все в твоих руках.
Я тебе пригожусь
Вышел Улль совсем повесив голову. Спустились они к ватажникам, и пошли в поселок.
– Зайди к нам, Улль, Роса накормит, потом и пойдем цветок искать.
Пришли в гостеприимный дом, жена Арпада хлопотала накрывала на стол, горячая похлебка, и тушеное мясо все было дано готово. Роса разлила варево по мискам, прибежали и дети. Ребятишки чинно расселись, почти не шалили, только Заря как младшая принялась задирать Лику, но не дождалась материнской поддержки, надула губы и принялась есть горячее. Волк сидел рядом с Уллем, ел чинно, повторял за отцом.
– А где сестра твоя, Елена Прекрасная?
– Что ты так решил? – кривовато усмехнулся близнец.
– Красивее нет, – вздохнул мальчик, – подрасту, и сватов к тебе пришлю. Я буду знатным корабельщиком, как мой отец, так что приплыву к ней на Алатырь – Остров с отважной дружиной, и даже Мара и Пряхи передо мной не устоят.
– Спит она, твоя невеста, – ответил Улль.
– Пойду сбегаю, разбужу, – положил ложку Волчок.
– В гробу она спит, ледяным сном, у Семерых. Не успею найти Цветок, так и останется спать.
– Ничего, Улль, доедай, да я с тобой пойду, – и у Волчка глаза блеснули кованым золотом.
– Ты куда, сын? – вмешался Арпад.
– Долг платежом красен, – звонким голосом ответил мальчик, – я же ей говорил, что я ей пригожусь, я обещал, – и засмеялся.
– Пусть идет Волк, отпусти его Арпад, – вмешалась Роса.
И пошла мать снаряжать сына в путь-дорогу, а Арпад собирал Улля. Нашли им каждому по кожаному крепкому мешку, положили туда копченого мяса, хлеба, фляги с водой. Кинжал у Улля был, а Волку отец дал нож в деревянных ножнах и то повесил его на пояс.
– Вроде бы все взяли, ничего не забыли, – сказала Роса, – посидим на дорожку, – присели все, подумал каждый о своем. Улль повесил голову. и его кудри свесились едва ли не до пола, он в волнении почесывал подбородок и хмурил брови, что-то бормотал про себя.
Вышли из дома, и мать дала Волку и Уллю по крепкому посоху, поцеловала сына на дорогу, и пошли двое странников, а Роса махала им вслед платком, пока они не пропали из вида, сглаживая их путь неизвестный.
– Видел я Цветок, – обратился к великану Волк, – как раз на горе растет, где я ногу сломал. Надо только тропу найти. Красивый все-таки у нас остров, Алатырь куда строже, и деревьев нет.
– Тут