Близнецы с Алатырь-острова. Сын Звезды, рожденный горой. Александр Великий. Романы. Необыкновенные деяния. Сергей Юрьевич Соловьев

ему не давали. Так он делал шаг, другой и третий, юноша шел и шел по неровной земле, играя мелодию, а жиотные шли за ним. Он уже приближался к берегу, и его подхватили, взяли на руки два воина и понесли его в море, что бы он не переставал играть. Он дудел и дудел в свои волшебные дудки, уже оказавшись в лодке, где гребли Катей и Пал. Лемминги стали валится сотнями в море, и новые сотни подпирали передних, прибрежные волны отбрасывали их на берег, но они и не собирались отступать. Лемминги пытались плыть, но водная стихия была чужда им абсолютно, и они тонули один за одним, и волны захлестывали берег и выносили умерших и бросали их на живых, но они, очарованные музыкой, шли все равно вперед, как будто считая, что воды моря подобны суше и они пройдут по морю, как по земле. А воины с Уллем, теперь всего людей на борту было пятеро, двое приплыли к лодке и забрались на борт. Лодка болталась на волнах рядом с берегом, так, что бы лемминги слышали волшебную, чарующую музыку. Так продолжалось еще немалое время, Улля стала бить дрожь от отвращения к себе, что он убил множество живых существ лишь от того, что они ему помешали. Наконец все кончилось, а его тошнило, терпеть он больше не мог, он свесился за борт, так, что бы товарищи его не видели.

      – Все хорошо, Улль, все кончилось, испей меда. Просто так получилось, ты же не мог подойти к сестре, подумай сам.

      – Я ее просил заночевать в доме, я перенес ее в дом с праздника, а она ведь просилась в пещере переночевать. Подвел ее я. Так-то Катей.

      – За Элю здесь бы любой что угодно сделал, не только леммингов утопил, она только два дня здесь, а стольким помогла, сына Арпада вылечила. Твоих ватажников подлечила. Правда они все равно боятся ее, – и он засмеялся, – так, не сильно. Немножко. Пора нам возвращаться в поселок.

      Они плыли, обходя морем это место мышиной казни, проплыли к поселку и высадились там. Люди уже спокойно ходили, не боясь наступить на живой, серый и колышащийся ковер.

      – Спасибо тебе, Улль, – сказал, обняв его Арпад, – Опять все спокойно, с сестрой твоей Лия послушница сидит. Не кручинься, сходи к Семерым, я с тобой пойду.

      Они обернулись, посмотрели на поселок, и пошли к Горе, кельям Старцев. Говорить было не о чем, и они не перемолвились в дороге. Вот и показалась зев пещеры, закрытый дверью, рядом стояли на страже дружинники, поклонившиеся атаману. Арпад зажег факел, и пошел по коридору, поднимаясь вверх, к кельям и горницам Семерых. Постучал в обитую бронзой дверь, и прислужник спросил :

      – Кто пришел к Старцам?

      – Тот, кому нужна помощь.

      – Старцы всегда помогают страждущим, зайдите с миром.

      Дверь со скрипом отворилась, и они зашли в покои, стены были окрашены охрой и освещены светильниками, с бронзовыми зеркалами. Семеро сидели на лавках в обычных мехвых шубах, с посохами в руках.

      – Здравы будете, горные Старцы, – сказал и поклонился им Улль, – прошу вас излечить сестру мою Элисию, потеряла она