– Да поможет нам Бог! – заразившись патетикой ученого, воскликнул Ганс; и оба счастливо рассмеялись.
Как ни хотелось уходить, но мороз пробивал меховые комбинезоны; не увидев больше ничего интересного, они вернулись в палатку и крепко уснули с огромными надеждами на завтрашний день.
И вот этот день наступил. Завтрак, быстро приготовленный из спецпайков, не отнял много времени. Все слаженно и весело спешили; и уже в полдень, когда аппаратура была готова, группа выдвинулась к проему в берегу реки. Буран закончился, вход слегка присыпал, но отверстие было свободно сразу после двух-трех метров наметенного снега.
Земля под ногами, если можно было назвать землей плотную массу песчано-глиняной смеси с впрессованными в нее валунами, была чем-то вроде монолита. Поверхность ее была почти гладкой и сухой. Несколько метров вперед – и в свете фонарей они увидели идеально круглую поверхность тоннеля. Морозный воздух не ощущался, и им стало тепло. Гюнтер замерил температуру – плюс пять градусов. Для зоны вечной мерзлоты и конца апреля это было невероятно. В комбинезонах и шапках стало жарко – решили раздеться. Свет от фонарей терялся в темноте тоннеля. Вся группа двигалась цепочкой. Ганс и Гюнтер шли в авангарде и, когда впереди них раздался шум, остановились. Шум, а вернее, гул был чисто механический, как будто передвигалось что-то массивное. Будто работал какой-то мощный механизм и в движение пришел колоссальный объем чего-то непонятного, но реально ощутимого. Вся группа застыла на месте, шаря лучами фонарей по пространству тоннеля. Он был свободен, и Гюнтер уже сделал шаг, чтобы продолжить движение. Мгновенно удар плотного воздуха сбил всех с ног, и через секунды вся группа, с криками и воплями, будто выстреленная из воздушной пушки, вылетела из тоннеля на лед реки.
Гюнтер от удара о заснеженный лед на мгновение потерял сознание, но тут же очнулся. Рядом, запрокинув голову, лежал Ганс Вернер. Из его приоткрытого рта тонкой струйкой текла кровь. Гюнтер подполз к нему.
– Ганс, Ганс, что с тобой? – шептал он, прикасаясь пальцами к лицу Вернера.
Вернер лежал с открытыми глазами, снежинки не таяли на его ресницах.
Гюнтер не сразу сообразил, что его друг мертв. К Гюнтеру, пошатываясь, подходили остальные члены экспедиции. Они были раздеты, комбинезоны и шапки они сняли еще в тоннеле, и теперь мороз пробирал их до костей. Гюнтер сказал им, чтобы искали одежду, а сам остался сидеть около Вернера. Комбинезоны, также выброшенные воздушным ударом, нашли, фото– и киноаппаратура оказалась разбитой и разбросанной, правда, специальные электроприборы оставались в палатках, и это было единственное, что смягчило отчаяние Гюнтера.
Вечером, выдолбив в мерзлоте неглубокую могилу, похоронили Ганса Вернера. При осмотре выявилось, что у него перелом основания свода черепа, умер он мгновенно. Как объяснил имевший медицинское образование санитар экспедиции Фриц, он даже не успел почувствовать