Ну вот и долгожданная вода! Речка оказалась не шире двух метров, с каменистым дном, не глубже 20 см. Вода прозрачная, как хрусталь. И не было в нашем строю ни одного солдата, преодолевавшего эту водную преграду, кто не зачерпнул бы пилоткой или панамой драгоценную влагу. Ни команды офицерского наряда, выставленного у переправы, ни угрозы собственных командиров не имели силы. Тех, кто ложился в воду – были и такие, – силой вытаскивали на берег.
В 2–3 км от речки долгожданный привал на обед. Как дорога солдату команда «Привал!». На какое-то время можно снять с себя винтовку, противогаз и ранец с привьюченной шинелью. Лечь на раскаленную или промерзшую землю, вытянуть ноющие от многокилометрового перехода ноги, а иногда, когда командир делает вид, что не замечает, и снять сапоги, чтобы проветрить сопревшие ноги.
Пообедав и отдохнув – привал длился 30 минут, – снова в путь. В четыре часа прибыли на место. Летние лагеря полка были разбиты на восточном склоне пологого холма. Внизу, метрах в трехстах, – маленькая речушка. Справа гора с отметкой вершины 960 метров и прямо на восток за речкой – другая гора, с отметкой 1200 метров. На отметку 960 метров нам предстоит ежедневно подниматься во время утренней гимнастики. Гору же с отметкой 1200 метров мы обходили стороной. Склоны ее были круты и при попытке подняться на них обрушивали потоки камней.
Два дня занимались устройством жилья и коновязей для лошадей. Установили палатки на 8 человек каждая. Земляные нары (места для постели) и проходы между ними – траншеи глубиной 40 см. Расчистили дорожки и спортивные площадки. На берегу речки оборудовали коновязи. Набили соломой наволочки матрацев и подушек и на третий день уже полностью отдались занятиям по программе.
Жизнь протекала так же напряженно, как и на зимних квартирах. Ни одной свободной минуты. У курсанта не было свободного времени, даже чтобы написать письмо домой. Распорядок дня был рассчитан по минутам. Перемещение во время занятий, в столовую и на уборку лошадей производилось только бегом. Правда, нас не поднимали ночью на проводку конского состава и почти всегда давали час отдыха после обеда (мертвый час). Но час отдыха оказался часом мучений. Воздух в палатке накалялся так, что не только спать, но и дышать было невмоготу.
Вызывали беспокойство фаланги. Их было не так много, но они иногда заползали в палатки. Правда, за полтора месяца пребывания в лагерях в полку был только один случай укуса, да и тот с благополучным исходом. Через 10 дней солдат вернулся из медсанбата.
Несколько