– Открывайте! – дверь задергали сильнее, чем дергала старуха; недолго этой двери еще быть целой.
Ничего не оставалось, кроме как вызвать силу. Тьма явилась, как ей и было приказано, путем просачивания черных лент в пальцы Цимбы. Дверь пару раз рванули, послышался треск. Сила явилась, но что дальше? Она точно не успеет научиться перемещаться за оставшиеся секунды. На пару мгновений Цимба подумала все же попробовать, но вспомнив о необходимом условии, она сразу выкинула эту мысль из головы – это было бы унизительно и еще более глупо.
Дверь открылась. Косяк, с входящей в него задвижкой, окончательно развалился, будучи уже гнилым и трухлявым. В комнату решительно вошел человек в парадной, чистой, выглаженной форме охранника, вооруженный коротким мечом в солидных ножнах, с обрамлением из золотистых нитей. С пышными усами и в блестящей каске, он смотрелся здесь максимально неуместно, как будто сам царь запада пришел в жилище бродяги. Он секунду смотрел на обстановку, после чего плотно сжал губы. Похоже, картина была ему ясна. Охранник задержал взгляд на нижнем белье, оставленным Катериной.
– Пьянство и разврат в нынешнее время…– начал он выставленным, официальным тоном. Пьяница неуверенно приподнялся в кровати и чуть с нее не упал. Цимба колебалась еще лишь мгновение, ведь когда они поймут кто она, если разглядят необычные глаза…
Едва охранник перевел взгляд на пьянчугу, Цимба резко вскочила на подоконник и просто прыгнула вниз из открытого настежь окна.
Этажи в этом доме были выше обычных и падать было дальше. Цимба не смотрела вниз, для нее пронеслись лишь образы соседних строений. Она со всей силы приземлилась на правую ногу, послышался хруст и боль пронзила самое естество ее разума. Даже крик захлебнулся в боли, и так и не смог вырваться наружу, все тело свело, и дыхание перехватило.
– Вон она!
– Великие предки! Прыгнула!
Сверху кричали мужские голоса. Боль начала отступать, когда Цимба почувствовала рядом роение темных лоскутков. Она отрыла глаза, нога ныла, но сильной боли не было. Она лежала на спине прямо под окном, из которого и выпрыгнула; это был очередной двор, но очень чистый и просторный, задняя сторона какого-то городского учреждения.
– Смотри – чернявая! Говорю тебе, это ее судили тогда, я рядом стоял, когда ее вели!
– Хватить орать, давай арбалет!
Цимба поднялась. Задрав штанину, она увидела наполовину зажившую рану на правой ноге. Нога явно была сломана, только что, но тьма вылечила, сколько смогла. Это дорого обошлось, Цимба чувствовала, что сил у нее стало куда меньше. На ногу все