«Счастливые», – с легкой завистью думала я, глядя на хихикающих юношей и девушек с корзинами в руках, прогуливающихся в направлении центра города, совершенно непохожего ни на площадь Фонтанов, ни на общественные сады Галатии. Я вздохнула. Должно быть, сейчас, под конец лета, сады прекрасны. Розы окончательно расцвели, пламенеют циннии, распускаются пурпуром огненные дицентры. Даже разгар войны не остановит цветение.
«Если только сады не сожгут дотла, не сровняют с землей или не обольют артиллерийским огнем. Но если их разрушат, значит, город захвачен», – подумала я и сморгнула нечаянные слезы.
Я подавила панику, как привыкла поступать каждый день. Галатия далеко, за океаном. С равной вероятностью могли победить и реформаторы, и роялисты, а Кристос и Теодор – погибнуть или остаться в живых. «Ну уж нет, – решительно подумала я. – Они живы! Столицей и югом завладели наши! Надо держать себя в руках!»
Солнце все еще ласкало зелень в саду, но я уже измучилась. Задернула плотные шторы, сбросила обувь и платье и зарылась головой под подушку в надежде спрятаться от света, а также избавиться от мыслей, беспрестанно терзающих ум и не дающих заснуть.
Когда я снова проснулась, было еще темно и тихо.
– Просыпайся. – Чья-то рука попыталась стащить с меня теплую перину. Пробудился инстинкт самосохранения, и я схватила эту руку, выворачивая запястье. – Во имя Создателя, Софи, это же я, отпусти!
Я отпустила Альбу и откинула одеяло. От прохладного воздуха я сразу замерзла, даже зубы застучали.
– Что случилось?
– Не знаю. Нам в окна бросают камешки. Что-то вот-вот произойдет или уже произошло.
– Мы откроем окно?
– А есть другой выход? – фыркнула Альба и плотнее закуталась в шерстяную сорочку.
Я тоже спала в стеганой ночной рубашке – от влажной прохлады Фена не спасали даже перины и толстые одеяла. Прокравшись к окну, я приоткрыла ставни, всего лишь на щелочку.
Внизу посреди садика стоял человек, подбрасывая в руке камешек. Я прищурилась, разглядывая его в лунном свете, а затем открыла окно.
– Хайрд? – шепнула я.
– Дурные вести, поспешите.
– Иду…
– Стой! – прошипела Альба. – Кто это? А вдруг он хочет тебе навредить?
– Ты слишком осторожничаешь, – возразила я, набрасывая на плечи накидку. – Это ткач с фабрики. Я недавно познакомилась с ним и еще несколькими его товарищами.
– Товарищами! Единомышленниками?
– Да.
– Тогда и я пойду.
Как можно тише мы прокрались на цыпочках