19
Обнаружив Ирэн в полной целости, полулежащую на диване перед телевизором – обе руки обхватывают живот, на губах чудесная улыбка, – Камиль осознал, что в голове у него с утра мельтешат куски женских тел.
– Что-то не так?.. – поинтересовалась она, увидев, что Камиль вернулся с толстой папкой бумаг под мышкой.
– Да нет… все отлично.
Чтобы сменить тему, он положил руку ей на живот и спросил:
– Ну что, шевелится вовсю там, внутри?
Он не успел закончить фразу, как начались восьмичасовые новости, и сразу с изображения фургона отдела идентификации, медленно отъезжающего от дома на улице Феликс-Фор в Курбевуа.
К тому моменту, когда они добрались до места, операторам уже нечем было поживиться. Кадры во всех подробностях демонстрировали вход в квартиру, закрытые двери, перемещения оставшихся техников из отдела идентификации, крупные планы окон, тоже закрытых. Голос комментатора за кадром звучал серьезно и значительно, как при сообщениях о крупных катастрофах. Камилю хватило одного этого признака, чтобы понять: пресса крепко вцепилась в это происшествие и просто так не отцепится. На секунду он понадеялся, что прицельный огонь быстро переместится на министра.
Появление пластиковых мешков стало предметом отдельного обсуждения. Не каждый день их было столько. Комментатор подчеркивал, как мало известно об «ужасной трагедии в Курбевуа».
Ирэн ничего не сказала. Она смотрела на экран, где появился ее муж. Выйдя из лофта к концу дня, Камиль удовольствовался тем, что просто повторил все сказанное несколькими часами раньше. Но на этот раз имелось изображение. Пойманного в кольцо микрофонов на длинных штативах, которые тянулись к нему со всех сторон, его снимали «как есть», без всякой подготовки, что только подчеркивало несообразность ситуации. К счастью, сюжет был доставлен в редакции довольно поздно.
– У них было не очень много времени на монтаж, – как профессионал заметила Ирэн.
Кадры подтверждали ее диагноз. Речь Камиля показали отрывочно, сохранив только лучшее.
– Убиты две молодые женщины, личности которых еще не установлены. Речь идет о преступлении… необычайно кровавом. – («Эк меня занесло!» – сам себе удивился Камиль.) – Следствие ведет судья Дешам. Вот все, что можно сказать на данный момент. Нам нужно время…
– Бедный мой… – сказала Ирэн, когда сюжет закончился.
После ужина Камиль сделал вид, что заинтересовался программой передач, но предпочел полистать один-два журнала, потом достал из секретера какие-то бумаги, пробежал их с карандашом в руке и так до тех пор, пока Ирэн не сказала:
– Поработал бы ты немного. Может, тебя отпустит…
Ирэн улыбалась.
– Поздно ляжешь? – спросила она.
– Нет, – заверил Камиль. – Я только гляну и сразу приду.
20
Было