Чинганчгук потер шею. Он невольно подумал о том, что если бы в свое время добрый монах отец Лаврентий не выучил Дикую Лозу читать и писать, то гордой индианке, даже при всем ее желании, вряд ли бы стал доступен такой по-французски изощренный способ мести.
Индеец поднял голову и осмотрелся. Солдаты осторожно переползали от валуна к валуну и приближались, предпочитая выставлять в качестве мишени те места, ранение в которые хоть и считалось малопочетным, но зато никогда не было смертельным.
Неожиданно раздалась хриплая команда полковника Дадли:
– Стоять, канальи!
Несколько солдат послушно встали и вытянулись по стойке смирно.
Полковник выругался:
– Лежать, идиоты!
Солдаты растерянно оглянулись и, после некоторого раздумья, легли.
Кто-то глупо хихикнул:
– Ребята, а у этой индейской свиньи кажется действительно кончились патроны.
Чинганчгук горестно покачал головой. Когда у него были патроны никто не смел называть его свиньей.
Лейтенант Джонс не без интереса рассматривал возбужденное лицо полковника Дадли. Полковник молчал и в его глазах светился огонь то ли уже разведенного для казни костра, то ли адские угли ущемленного самолюбия.
– Мы ждем ваших дальнейших распоряжений, полковник, – лейтенант, устраиваясь поудобней, лег на бок. Эта расслабленная поза сразу лишила его воинственности. – Очень надеюсь, что приказы скоро последуют, иначе наши солдаты побросают винтовки и разбегутся по ближайшим кабакам.
Полковник не обратил ни малейшего внимания на вольное обращение лейтенанта к старшему по званию. Он резко встал.
– Слушай ты, индюшачья морда… – багровея, обратился он к Чинганчгуку.
– Я вас очень внимательно слушаю полковник, – донеслось с верху.
– Ну, так вот, ты всегда считал меня трусом, – продолжал полковник. – Но теперь я стою перед тобой в полный рост, каналья, и даже не знаю, есть ли у тебя патроны…
– Вы смелый человек, – заметил индеец.
– …Я стою перед тобой, дикарем, как я уже говорил в полный рост и хочу сказать тебе прямо в глаза все, что о тебе думаю. Если тебе не понравятся мои слова, ты можешь меня пристрелить.
– Хорошо, я подумаю, – пообещал Чинганчгук.
– Итак, я хочу сказать тебе, что ты – ублюдок!
– А