Что же касается твоего вопроса о чудесном спасении, то наши глаза обращены к нашему Господу Богу и к мудрецам Израиля, которые живут в Иерусалиме и Вавилоне. Хотя мы находимся далеко от Сиона, мы слышали, что из-за наших особенностей расчеты ошибочны, не знаем мы и того, касается ли это нас. Но если Бог пожелает, то Он сделает это ради своего великого имени; ни беды, постигшие его дом, ни отказ от помощи евреям, ни все напасти, свалившиеся на нас, не будут считаться в его глазах пустяками. Он выполнит свое обещание, и «Господь, посланец Завета, которого вы ищете, неожиданно войдет в Свой Храм и обрадует вас; ждите, Он придет, говорит Повелитель небесных сил». Помимо этого, у нас есть только пророчество Даниила. Пусть же Бог ускорит возрождение Израиля, соберет всех полоненных и рассеявшихся по свету, тебя и меня, и весь Израиль, который любит Его имя, еще при жизни всех нас.
Наконец, ты писал, что хочешь увидеть мое лицо. Я также желаю и стражду увидеть твое славное лицо, полюбоваться твоей мудростью и величием. Мне бы хотелось, чтобы все было так, как ты сказал, и чтобы мне было позволено соединиться с тобой, чтобы ты мог стать моим отцом, а я – твоим сыном. Весь мой народ воздал бы тебе почести: по твоему слову и праведному совету мы бы уходили и приходили.
Прощай».
ИУДА ХАЛЕВИ
(1085–1140)
Моя душа твоя, о Боже! В страхе и надежде
Перед Тобой склоняю я главу.
Усталый пилигрим, я радуюсь Тебе,
В скитаниях Тебя благодарю,
Когда корабль мой по морю летит,
Расправив парус, словно аист крылья,
Или когда глубины океана
Стенают в такт моим стенаньям.
Когда бушует и кипит волна
И заглушает ревом ветра свист;
Или когда по морю мусульман
Плывет христианин, страшась
Попасть пиратам местным в лапы,
Или когда преследует корабль
Чудовище морское, вот-вот прыгнет
И схватит жертву, а сама та жертва
Спасенья ищет, но – увы! – напрасно.
Так я, голодный, умирающий от жажды,
Шатаясь, воздаю Тебе хвалу.
И ни потеря всех моих богатств,
И ни того, чем сердце дорожит:
Ни расставанье с дочерью моей,
Единственной, заботливой, родной,
Меня рыдать от горя не заставит.
И сына дочери я навсегда забуду,
Которого с рожденья полюбил,
Ребенка милого, кровинушку мою,
Иуду своего заботою оставлю.
Все это пустяки. Ведь нет любви сильнее,
Чем Господа Всевышнего любовь.
Спеши же, смерть; в Твои ворота
Я с радостью войду. На Твой алтарь
Я сердце положу,