А я пыталась, что называется, напиться и забыться. Пока не очень успешно
– Хорошо ещё, что на лопатке! Хоть не увидишь, если специально не смотреть в зеркало.
– Я чувствую-у-у! – провыла горестно, а подруги всё-таки не сдержались и громко заржали.
– Да ну вас, – и я обиженно встала из-за столика и направилась к барной стойке.
Приветливый взгляд бармена чуть приободрил.
– А что-нибудь убойное можете сделать? Чтоб, так сказать, с одного выстрела?
Вскоре передо мной нарисовался бокал с разноцветным содержимым.
– Приятного вечера!
Осторожно пригубила: «Сладенько!» – и уже уверенно принялась наслаждаться коктейлем. А через минут десять мозг благополучно сдал вахту и отключился.
По-моему, я танцевала и пила что-то ещё, причём на спор.
– Правду говорят: вы, рыжие, на голову больные! – звучит в ушах насмешливый низкий голос.
Потом открытый люк автомобиля, шум ветра и сигналы встречных машин.
Меня куда-то несли. Закинув на плечо, периодически хлопая по мягкому месту, чтобы не горланила слишком громко: «Мама, я танцую…» – вперемешку с: «Ветка-а сире-ени упала на гру-у-удь…»
– Что-что там про грудь было? – заинтересованно раздалось сзади.
– А тебе бы всё про грудь! – возмутилась я, пытаясь вспомнить, почему, собственно, здесь вишу. Ну да, потому что у него нереально синие глаза, густая колючая борода и огромные ручищи…
– А почему мы ехали не на байке? У тебя по-любому должен быть, ведь ты вылитый, как его… э-э, байкер, во!
Между тем мы поднялись на крыльцо.
– Я с плохими мальчиками ни-ни-ни! Чё ты смеёшься? – он наконец поставил меня на ноги и весело хрюкнул. Нашарил ключи и открыл входную дверь.
Внутри пахло горелой гречкой.
– Извини, я спалил сегодня ужин. Вроде проветривал, но запах всё равно остался.
– А что, я гречку люблю… – протянула, приземлившись с размаху на диван в гостиной. – С молоком и с сахаром.
Он присел напротив и принялся растягивать застёжки на моих босоножках.
Я же не могла отвести пьяного умилённого взгляда от его чёрных кудряшек, спадающих на лоб. Так и тянуло поворошить их, зарывшись пальцами.
Мужчина поднял глаза и, поймав мой взгляд, хмыкнул:
– Кир, ты обалдеть какая пьяная! – задумчиво помял пальцами мою ступню. – Помнишь хоть, как меня зовут?
Несмотря на то, что память на имена всегда была кошмарной, я помнила. Он обречённо покачал головой и, подхватив меня под коленки, куда-то понёс. Оставалось расслабленно уткнуться во вкусно пахнущую шею.
Я никогда не представляла себя с таким мужчиной, у которого брутальность прёт даже из ноздрей. С глубоким баритоном, густой бородой и широченными плечами в кожаной куртке.
А такой вот, рядом, раздувает, тащит на второй этаж.