– Но… Мы можем стать одними из них. Что нам мешает?
– Ничего. Ты права! Я тоже так думаю! Просто… Не подумай, что это зависть, но они родились со всем этим, понимаешь? Сразу с золотой погремушкой.
– Не зависть, конечно, – Алфея ехидно улыбнулась и положила голову на плечо Тому.
– Ну, хорошо. Зависть. А что в этом плохого? Может, я тоже хотел бы быть из богатенькой семейки, а не сыном сварщика, который только и делает, что чинит андроидов да проводит нелегальные операции у себя в подвале, пропивая всё, что зарабатывает, или спуская на опиум.
– У тебя хотя бы есть сварщик. Мои родители погибли. Меня растила бабушка, которая вынуждена работать в «Малкольм Индастриз», чтобы мы сводили концы с концами.
– Опять этот «Малкольм Индастриз»! Они везде. Я их ненавижу всей душой! Корпоративные сволочи. Я уверен, это их вина, что Нью-Роуз превратился в филиал ада на Земле.
Алфея рассмеялась.
– Не знаю, – сказала девушка, – у моей бабушки очень хороший начальник. Он заботится о ней, хотя давно бы мог заменить её на андроида, которому не нужно платить зарплату, который смог бы работать 24 часа в сутки. А мистер Пибоди за неё держится.
– Это большая редкость. Мой отец так и лишился работы. И мать.
– Ты живёшь в Энджелс-Хоуп? – спросила Алфея. – Мне кажется, я тебя раньше не видела.
– Я переехал недавно. Мы жили в Фрисконсе, но отец там задолжал одному из боссов, и мы переехали сюда.
– Как там? В Фрисконсе? Я там никогда не была.
– Да как… Обычный район. Много народу. Металла меньше. Я когда впервые оказался в Энджелс-Хоуп был поражён местной… скажем так… архитектурой.
– Да какая тут архитектура, я тебя прошу! Стальные джунгли. Говорят, что раньше все жилые дома в Энджелс-Хоуп были из камня. А потом их покрыли металлом, поглощающим свет, чтобы на электричество тратилось меньше средств.
– Сработала идейка?
– Ну, как тебе сказать?
Алфея показала на тёмное пятно в Нью-Роуз. Дома Энджелс-Хоуп отражали кроваво-красный закат. Создавалось впечатление, что здания сливаются с небом, только изредка виднелись зажжённые окна.
– Да, там откуда я родом, неоновые вывески повсюду. Можно даже ослепнуть.
– Свозишь меня туда?
– Конечно!
Том повернулся к Алфее и заглянул в её голубые глаза. Ей показалось, что всё вокруг них сейчас слилось в единый оранжево-красно-синий пейзаж. Солнце спряталось, и город окутало словно одеялом; с каждой секундой становилось всё темней, но ненадолго, потому что эту темноту прорезали миллионы неоновых огней.
Алфея едва заметно потянулась к Тому. Он намёк понял и поцеловал девушку. Они сидели на заброшенном железнодорожном мосту