Хорошая она, всех понимает, знает, как тяжело даются деньги, хотя сама отработала года полтора, строго до декрета. А потом с ребенком три года сидела, а потом сокращения пошли, кто же молодую мать после трех лет отпуска обратно возьмет.
Наконец, я заснул после двух безумных дней, решив взять отпуск от поиска родственников, хотя бы на недельку. Но было не суждено.
Глава 7. Я отправился в Санкт-Петербург, на родину предков
Не люблю я утренние звонки, но этот был особо настойчивым, хотя стрелка часов едва отмерила восемь. Это значит, что-то случилось на работе, кому еще звонить в такое время. Где-то там на стройке опять сперли генератор, или экскаватор, или рабочие ушли в запой, или кому-то по пьяни глаз выбили, или машину разбили. Я, даже не приступив к завтраку, взял трубку, настроение было испорчено ожиданием неприятности. Я был вял и сосредоточен. А там громогласный незнакомый голос:
– Доброе утро, Викентий, я Агриппина Платоновна Гроше. Вы отправили мне письмо о нашем роде, и я звоню вам. Нам есть, о чем поговорить. Жду вас завтра в полдень, на Петроградской стороне, проспект Добролюбова, кафе Евразия, постарайтесь не опоздать, – она говорила безапелляционно, я не мог вставить слова. Я просто должен был там завтра быть, у нее уже не было времени, ее ждал госпиталь, и она хотела завершить свои дела до госпитализации.
Хорошо, что у меня были партнеры в Питере, поэтому сочинить легенду про срочный вызов на объект труда не составило, и поеду я за счет фирмы. Завтра я должен быть у субподрядчика, как мне все это надоело, дорогая, ты бы знала. Она все понимала, я устал, я хочу отпуска, мне показалось, что я вполне убедительно лгу. Но, увы, жизнь есть жизнь, а стройка стройкой. Хорошо, что она меня уже не слышала, она пошла собирать мне чемодан.
Мне никогда не позволяли сложить вещи самому, и, распаковывая чемодан в гостинице, я всегда находил там самые необычные и безумно необходимые мне вещи, значение которых я даже не знал. Приходилось звонить и выяснять, что это мне досталось – суперщетка для одежды, прибор для полоскания зубов, самоочищающиеся щеточки и прочая хрень, которой всегда было в избытке в нашей семье. Маришка любила новинки. В этот раз я уезжал всего на один день, утром меня «Сапсан» доставит в Петербург, он же к полуночи вернет обратно, я верил, что так и получится.
Уже в половине двенадцатого я сидел за столом ресторанчика, где подавали японскую еду. Агриппину Платоновну я узнал сразу, как только она вошла. От нее веяло академичностью, ленинградским духом, возрастом (я знал, что ей под восемьдесят, но предпочитал говорить – за семьдесят), властью, уверенностью. Она как-то лихо передала свой зонт официанту и сразу направилась ко мне, хотя