В следующем шкафу лежали лишь глиняные таблички, в третьем – папирусы, в четвертом – связки бамбуковых дощечек. К этому времени Фраорт уже устал, а ведь оставались еще сундуки. Их содержимое было тщательно упаковано в холщевые мешочки и пересыпано травами. Наверно от насекомых, решил мальчик, кривя нос, – пахли они отвратительно. К мешочкам были прикреплены разноцветные кусочки кожи с непонятными письменами. Может, это тоже связано с колдовством? Фраорт оторвал несколько штук и спрятал в рукав. Потом, в свободное время он отнесет их на базар, в лавку писца, чтобы тот разобрался, что на них написано. Каждый мешочек пришлось развязывать, вынимать оттуда его содержимое, потом вновь завязывать. Ну и морока! Фраорту надоело возиться, и он стал вытряхивать все, что, хранилось в мешках, на вынутые из шкафов книги. Вскоре мальчик опустошил последний сундук, но никакой книги не нашел.
Где она может быть? А если он ее просто не заметил? Нужно посмотреть в вазе у задней стены. Она достаточно большая, чтобы вместить в себя книгу. Фраорт попытался перевернуть, но не удержал ее. Та упала и раскололась на части. Все, что было внутри, разлетелось по полу. Мальчик принялся сгребать все в одну кучу и услышал голос Хаема, лишь, когда египтянин оказался возле самой двери. Бежать было уже поздно, но и спрятаться тут тоже негде. Фраорт сделал единственно возможное в этой ситуации: спрятался за дверь.
В тот же миг на пороге появился Хаем. Он только что вернулся из поездки и был еще в дорожном платье. Увидев, что творится в библиотеке, египтянин замер, потом с криками «Воры!», «Нас ограбили!» бросился вон. Фраорт выскочил во двор вслед за ним, пролез через дыру в стене и исчез, прежде чем его застали на месте преступления.
Весь день провел мальчик на Холмах Дэвов, подле своего дракона. Малышу было так плохо, что он уже и головы не мог поднять. Алый глаз приобрел какой-то землистый оттенок, кожа побурела, а на том месте, где были раны, образовалась огромная опухоль. Мальчик прикладывал к ней мокрую тряпку, пытаясь облегчить боль, но ничего не помогало. Дракону становилось все хуже и хуже. К полудню он уже и стонать не мог, лежал на земле да тихо попискивал, как больной котенок. Фраорт сбегал к пастухам в соседнюю долину и выпросил у них кувшин молока. Правда мальчику пришлось расстаться с главным своим богатством – ножом, который вырезал ему из кости Набу, но он не жалел об этом. Да и кто бы на его месте думал о каком-то ноже, глядя на стонущего дракона. Уже поздно вечером, уходя домой, Фраорт обернулся в последний раз на Малыша, на его поникшую голову и понял, что если он не предпримет что-нибудь немедленно, то дракон умрет. Спал мальчик в эту ночь очень плохо. Ему снились