Тот, неожиданно подхватив мое тело, посадил меня на кровать и задумчиво ответил будто себе, под нос.
– Чего тянуть, говоришь? Да жопу, жопу твою тянуть будем. Анус твой растягивать. У Князя этого член, знаешь, какой огромный? А я знаю, встречались как-то. Убьет на раз. Не захочет, а убьет. А потом пожалеет, оживит и снова убьет. И пока не наиграется, так и будет рвать тебя.
Я словно пережил всё это только что. Чуть не теряя сознание, предложил горячечно:
– Я пойду, тихонько, глядишь, и уйду.
Колдун мрачно кивнул.
– Вот бог, вот порог, как говорит Аксинья. Ноги в руки и беги. Лошадь запряженная стоит. Посмотрю я на тебя. Вон, одёжа тебе. Я у сына взял, он юнцом ещё совсем был. Негоже тебе голым-то ходить.
Киваю меленько головой и лихорадочно вдеваю себя в широкую рубаху его сына. А он и совсем юнцом был огромен. На мне всё болтается, как на скелете. Но кое-как подвязав всё на поясе, выхожу, шатаясь, в огромную кухню, судя по печи и куче кастрюль и баночек. Бегу уже мимо, как мне кажется. А на деле едва ковыляю. На улице глаза спотыкаются на огромном коне, и я испуганно взвываю. Если у них и лошади такие, то не удивительно, что кошки как рысь.
– Та смирная она. Чё орёшь. Ты не на неё сядешь, а на телегу. Вон она. Садись, и вот на тебе вожжи. Даже дергать не надоть. Она и так тебя к дому Аксиньи довезет. Это её лошадка. Я больше коней люблю гнедых, с поволокой в глазах, с жаром.
Чуть дергаю вожжи, и правда, лошадь срывается. Везёт меня по заметной широкой тропинке в лесу. Эх, а ведь хотел спросить, куда я вообще попал. Ну, да ладно. Это всё потом. Главное – живым остаться. Чтобы не растягивали перед каким-то Князем там. Не мир, а чушь одна. С ума сойти не долго.
Лошадь и вовсе – не шла, а быстро бежала, так что ветер в ушах. Лег в телеге, ослабив вожжи, и застыл, глядя на небо. Вот угораздило же попасться в лапы, и кому – Князю какому-то. А ведь он отпустил меня, этот Вер… Вир… тьфу, колдун этот, словно нарочно. Наверное, подвох тут в том, что Князь меня хоть откуда достанет. Но попытаться всё же стоит. Знаю с детства, что нельзя руки опускать. Надо всегда бороться до последнего вздоха или выдоха. Но сложность в том, что я непонятно где, непонятно как оказался. Само то, что так и не пришел в себя, лишь успокаивало. Интересно, а чё до меня этот Князь приколебался? И как мне исчезнуть отсюда?
Телега остановилась, и я, на автомате посмотрев на лошадь, повернул голову назад, как и лошадь, недоумевающе глядя, как и она. Типа, чего это меня остановили? Но сзади так никого не увидели, по крайней мере я – точно. Но лошадь так и стояла, словно там, за спиной, кто-то не разрешал ей продолжать свой путь дальше. А мы проехали достаточно далеко, на мой взгляд. Вновь посмотрел назад и вновь никого не увидел. Рассерженно шикнул на лошадь, и она, виновато посмотрев на меня, заржала. Заржала, недовольно глядя мне за спину, и меня прошиб озноб. А если это тот Князь… как его там зовут?
– Пшла!!! – кричу лошади, словно она глухая, во всю силу своих голосовых связок. Но та так и стоит. Сзади вдруг зашумел ветер, и мои волосы встали дыбом