– Нельзя тебе у меня, луна нынче полная. Зверь гулять пойдет разный, приблудный. Зайти ко мне может. Не рискну тебя у себя оставить. По хорошему говорю, честному. Вижу, ты – мужик умный и поймешь меня правильно.
– Боюсь я сына твоего, а звать вас как?
Он усмехнулся.
– Имен у меня много. Вергусом зови, и то верно тоже будет. – Потом, поразмыслив и посмотрев на меня пристально, оглядев с головы до ног, спрашивает так ехидно: – Сын говорил, ты иномирец? Чужак в наших краях?
И до меня доходит, что я не знаю вообще, где я? И словно только проснувшись, оглядываю комнату, в которой я был всё это время. Большой комод посередине стены и кровать у другой стены, где я и лежал. Шкаф во всю стену. Да занавески на окнах до пола, зеленые с чем-то розовым.
– Встать-то можешь? Болезный? – спрашивает меня колдун Вергус. Пожимаю плечами. И запоздало мыкаю:
– М-м-м… м-м-м… а где я? В каком городе?
Он с улыбкой оскаливает вновь свои клыки, и меня снова прошибает морозом.
– Так в семи верстах город будет Удгар. Недалече, если сильно-то напугать. – видя, как я съежился, смеется громко. – Да шучу, шучу. Не погоню я тебя, покамест не вылечишься. Но вот запереть – запру. А то ходют тут всякие. А мне потом расхлебывай. Ты только дверь никому не открывай. Я поговорю ещё с тобой по душам, но не сейчас.
Киваю ему и не выдерживаю:
– Я и встать-то не смогу, не то, что открыть дверь.
Он усмехается.
– А звуков боишься разных? У двери могут выть и стучать очень сильно.
Смотрю на него с испугом. Он и сам напряжен. Я не выдерживаю и вновь киваю.
– Мне некуда идти.
– Знаю, но от меня тебя никто не примет. И тем более, от сына. Аксинья уже в город уехала. Знает, что сейчас начнется тут у нас с этой луной. Лишь ко мне, да с Сохатой горы Анка может. Но тебе к ней ни-ни. Она ребенка ждет, злая очень.
Было странное ощущение, что я схожу с ума. Все говорили абсолютно одни и те же вещи, но с разным выводом.
– Ты как относишься к тому, что у нас плохо относятся к сексу между мужчинами?
Мне-то плевать было в общей сложности на это, лишь бы меня это не касалось. Я тот, кто вырастил детей, причем не своих, как оказалось после признания моей супругой сего факта перед смертью, но и с ума от этого не сошел. Наоборот, как любил двух сыновей, так и продолжил их родными считать. Решил, что моя помощь и поддержка более необходима именно сейчас. Иначе кто же им поможет, когда и они узнали об этом? А вот они смотрели на меня почему-то виновато. Но я знал, что они теперь финансово полностью обеспечены. Мои знания рынка и вклады в облигации и акции не оставят их без копейки на многие года. А недвижимость, что я купил их детям, своим внукам, пока ещё совсем малышам, и подавно.
Дверь хлопнула, и где-то в недрах этого дома я услышал тихое шипение Селина:
– Пап, ну что, ты доволен?! Думаешь, он поверит тебе, что ты такой добрый и хороший? После первой ночи он сбежит. Так что всю