– На меня намекаешь?
– А разве нет?
– Поясни. Не люблю неопределенности.
Он раздражающе смеется:
– Скай, есть одна вещь, которую тебе следует знать обо мне: я стараюсь избежать неопределенности. Я обещал всегда быть честным с тобой, а для меня неопределенность – то же вранье. – Он тянет мои руки к себе и отклоняется.
– Ты выразился довольно неопределенно, – замечаю я.
– А ты ни разу не задала мне вопроса. Я уже говорил: если хочешь что-то узнать, просто спроси. Ты вроде думаешь, что знаешь меня, но сама никогда ни о чем не спрашивала.
– Я тебя не знаю.
Он снова смеется и качает головой, потом отпускает мои руки:
– Ладно, неважно. – Он встает и идет прочь.
– Постой. – Я поднимаюсь с асфальта и устремляюсь за ним. Если кому и следует сердиться, так это мне. – Что я такого сказала? Что я тебя не знаю? Почему ты опять злишься?
Он останавливается и оборачивается, потом делает пару шагов в мою сторону:
– Я думал, пообщавшись с тобой последнее время, могу рассчитывать на чуть иное твое отношение в школе. У тебя была масса возможностей спросить меня о чем угодно, но ты почему-то веришь всяким слухам. Надо быть объективнее, потому что и тебя сплетни не обошли стороной.
Меня сплетни не обошли стороной? Если он надеется набрать очки, имея со мной нечто общее, то глубоко заблуждается.
– Так вот в чем дело? Ты решил, что распутная новая девчонка проникнется симпатией к придурку, который терпеть не может геев?
Он со стоном запускает пятерню в волосы:
– Не надо, Скай.
– Что не надо? Называть тебя придурком, который терпеть не может геев? Ладно. Давай придерживаться твоей тактики честности. Избил в прошлом году того пацана, после чего тебя отправили в колонию для несовершеннолетних? Или нет?
Он упирает руки в бока и качает головой, потом бросает на меня разочарованный взгляд:
– Когда я сказал «не надо», то имел в виду, что ты оскорбляешь не меня, а себя. – Он делает шаг вперед, подойдя ко мне почти вплотную. – Да, я избил этого подонка чуть не до полусмерти, и стой он сейчас передо мной, сделал бы то же самое.
Его глаза выражают неподдельный гнев, и я так напугана, что ни о чем больше не спрашиваю. Да, он честен, но его ответы ужасают меня ничуть не меньше, чем вопросы, которые я собиралась задать. Мы одновременно отступаем друг от друга на шаг и умолкаем. Непонятно, как мы дошли до этой точки.
– Я не хочу с тобой бегать сегодня, – говорю я.
– Я тоже.
При этом мы оба поворачиваем в противоположные стороны: он к своему дому, а я к окну. Мне даже не хочется бежать одной.
Я забираюсь в окно, и сразу начинается ливень. На миг мне становится жаль его. Ведь ему надо мчаться домой. Но только на миг, ибо судьба коварна и в данный момент она явно не благоволит к Холдеру. Я закрываю окно и подхожу к кровати. Сердце мое бьется так сильно, словно я только что пробежала три мили. Но на сей раз причина в том, что я в ярости.
С