Перед самым экзаменом на кафедру кинодраматургии пришла «телега» из милиции. В ней говорилось, что среди бела дня, в пельменной по улице Космонавтов студенты ВГИКа Сергей Бойко и Виктор Буйвидас распивали коньяк, принесенный с собой. Буй расписался в составленном «на месте преступления» протоколе, а я отказался его подписывать, заявив, что коньяк этот не то что не пил, а даже не нюхал. Так и было записано в протоколе с моих слов. Так я и сказал на экзамене.
«Телегу» передали нашей мастерице Люсе, Людмиле Александровне Кожиновой, супруге другого нашего мастера, Валентина Константиновича Черныха – или просто Константиныча, который говорил, что его фамилия склоняется только на партсобраниях, – передали аккурат перед самым началом экзамена. Для пущего эффекта, что ли? И вопрос «пил или не пил?» стал главным при разборе моего курсового сценария на экзамене по мастерству.
Как можно пить и одновременно не пить? Этот парадокс – эту, без преувеличения сказать, апорию Зенона! – и пытались разрешить мои мастера и сценарист Аркадий Инин. Буй в это время сидел среди остальных студентов нашей группы и помалкивал, – он уже все сказал, когда поставил свою трусливую подпись под тем дурацким протоколом.
– Скажи честно, Сережа, было распитие или нет? – снисходительно улыбаясь, в который раз спрашивала меня Люся. – Мы тут все свои. Никто тебя осуждать не собирается.
– Не было этого, – в который раз отвечал я.
– Но Витя же подписал. Как же так?
– Это его личное дело, – стоял я на своем. – Я отвечаю за себя. Не было никакого распития.
Завершил весь этот дискурс Аркадий Инин.
– Вот так всегда и говори! – сказал он со смешком. – Даже если тебя застукает жена на другой женщине. Не было этого! По-моему, тут все ясно. Правда, Людмила Александровна?
Мне показалось, Люся на меня обиделась.
– Правда, – согласилась она с усмешкой, и экзамен продолжился.
Еще бы не правда!
Дело была так: мы с Буём взяли в магазине пару 50-граммовых пузырьков коньяку, пришли в пельменную и «затарились» пельменями и парой кружек пива. Опорожненные пузырьки мы поставили в пустые кружки, которые уборщица тут же унесла на мойку, – кружек всегда не хватает. А потом к нам подвалили эти два придурка в штатском, предъявили свои «ксивы» и затеяли составлять протокол. Оказывается, они стояли за соседним столиком и наблюдали. Я им сказал, что я их в упор не видел, а Буй начал «жевать сопли» и, в конце концов, подписал бумагу. А я не стал. Они сказали:
– Ну и ладно, телега тебе все равно обеспечена…
Постскриптум для современной молодежи: в те незабвенные времена было не принято использовать записи с камер видеонаблюдения для доказательства или фиксировать нарушения антиалкогольного закона на мобильный телефон. Не было тогда в пельменных ни камер, ни мобильников. Зато теперь есть и камеры, и мобильники, но нет таких антиалкогольных законов и таких пельменных.
Вот