– Вы правы, ваше величество, это и в самом деле был выдающийся монарх. Видит Бог, Святой престол искренне скорбел о его кончине. Но его, увы, больше нет, и нам с вами и юным королем надлежит продолжать дело вашего свекра, направленное к расширению границ великой французской державы. Она должна изгнать англичан с континента, а вместе с ними отпадут и гнилые ветви, мешающие дереву расти.
– Вы допускаете возможность связи мятежной знати с Генрихом Третьим?
– Я уверен в этом, ваше величество. Больше того, это он направляет действия бунтовщиков, обещая им златые горы в том случае, если они помогут ему отобрать у короны завоеванные Филиппом Августом территории.
– Я догадываюсь об этом и жду. Они должны дать знать о себе. Нас немедля известят об этом разведчики, которых я разослала во всех направлениях. Мы тотчас двинем на мятежников войска. Вам известно – на подступах к Парижу стоит наша армия. Она ждет только сигнала.
– Я восхищаюсь вашей предусмотрительностью и умом, – коротко ответил легат.
И день, о котором постоянно говорили на королевских советах, которого все с тревогой ждали, наконец настал. Бланке доложили, что в графстве Алансон, вокруг Беллема, концентрируется сильное войско. Рыцари, лучники, копейщики. Стоят лагерем, явно ждут сигнала. Два монаха, посланные в южном направлении кардиналом (безобидные паломники, никто бы не подумал, по чьему приказу они трусят на ослах вдоль больших дорог), сообщили, что возле Мелена видели большой отряд в двести шпор (сто всадников). Миновав Мелен, рыцари взяли направление на Этамп, потом на Шартр. Кто их вел, не удалось выяснить. Из Шартра они направились в сторону Алансона.
По приказу королевы графиня де Боже тотчас же отправилась в Провен. Не одна – с ней слуги и двое провожатых, которых дала ей Бланка. Случилось то, чего и опасалось правительство: Тибо в Провене не было. Где он – никто сказать не мог. Помогли те, кто верно служил графине Агнессе. От них она узнала, что поздно ночью в замок прискакали двое верховых. Содержание беседы с владельцем замка осталось неизвестным. На другой день выяснилось: граф Тибо исчез.
Дождавшись гонца от Агнессы и выслушав его, Бланка все поняла. Теперь не дни, не часы – минуты решали будущее династии. И Бланка, спешно собрав совет, решительно объявила:
– Войско – в боевую готовность! Мы выступаем на Беллем. Немедленно! Сей же миг! Всякая задержка будет рассматриваться как дезертирство и предательство. Ослушников, смутьянов – казнить на месте без суда!
Зала мигом опустела. Королева устало упала в кресло. Кардинал, стоя рядом, сочувственно глядел на нее. А она, закрыв ладонями лицо, вдруг заплакала. И из-под ее ладоней, мелко вздрагивающих на бледном лице, кардинал услышал негромкие, горькие слова, звучавшие как упрек и одновременно говорившие о боли, которая терзала преданное королевству сердце этой женщины:
– Тибо… Как он посмел?.. Боже мой, что он наделал… А теперь я на него с мечом…
И