– Щас вот ешо как садану в мордень. Хошь?
– Токо попробуй! – Гаврила неожиданно ощетинился и сжал кулаки. – Я вона…
Он и сам не понял, как очутился на песке от мощного удара атамана. С трудом поднявшись, казак размазал по лицу струившуюся из носа кровь и, зло сверкнув глазами, бросил:
– Ужо сочтемся за юшку. Ешо поквитаемся!
Продолжению ссоры или ее завершению помешал веселый возглас со стороны реки, заставивший казаков обернуться. Они тут же позабыли про Крыгина и его угрозы, когда увидели причалившую к берегу лодку и того, кто молодцевато спрыгнул с нее на прибрежный песок.
– Ай ли, очам не верю, Петро?! – Арапов громко и радостно захохотал и раскинул для объятий руки. – Ну поди, поди сюды, детушка!
Прибывший казак, явно рисуясь, нагнулся, отшвырнул в сторону лежавшую на пути коряжину и, вновь выпрямившись, усмехнулся:
– Как погляжу, ты мал-мал обустроился, батько!
– Апосля о том. – Арапов сгреб казака в могучие объятия, троекратно облобызал, после чего отвел его от себя и, сжимая плечи ладонями, восхищенно воскликнул: – Зрит Хосподь, не ожидал ужо тебя, чертяка. Особливо седня!
Обнявшись и расцеловавшись с казаками, есаул Петр Кочегуров отвесил казачкам земной поклон и, поручив им заботу о прибывших с ним двух казаках, поспешил за Араповым, которому не терпелось удивить своего давнишнего друга красотою облюбованного им для строительства крепости места.
Когда они вдоволь находились по поляне, есаул сбил с головы папаху и, тряхнув густыми кудрями, восхищенно высказался:
– Одобряю, любо! Сколь раз мимо в походы хаживал, но красотищи энной не примечал!
Затем они поднялись на тенистый пригорок над рекой. Белоствольные березы мягко шуршали молодыми листьями. С пригорка были далеко видны Сакмара, быстроводная и широченная, как Яик, и густой лес противоположного берега, почти подпирающий небо высокими макушками деревьев.
Казаки чувствовали себя не гостями, а хозяевами этого чудного уголка природы. Пока еще неизведанная, но уже родная и прекрасная земля принадлежала им. Их тянуло в глушь, в тихие заросли девственного леса, в мягкие дебри трав, в которых запутываются и утопают ноги.
– Вот здеся! – почти торжественно сказал Арапов, указывая на лежащую перед ним низину. – Вот здеся отстроим крепостицу, коя твердыней незыблемой ляжет на пути ворогов, посягнувших на русские земли!
– Ой ли? – Кочегуров недоверчиво пожал широкими плечами и ухмыльнулся. – Кочевники эко вода! Обтекут крепостицу и айда на Русь! Путь свободен.
– Много ты понимашь. – Арапов нахмурился и сломал сухую ветку, которую непроизвольно перебирал пальцами уже давно. – Мы степнякам костью поперек горла встанем. Во как! Не смогут оне на Русь идти, прежде нас не изничтожив. А тут-то вот и покажем бухарским прихвостням свою удаль. Помяни мое слово, есаул, не пустим дальше здешнего кордона.
– Завсегда ладно говорить, да вот действия… Не верят в твою затею там, в Яицке.
– Как