Но солдат не заметил последней фразы. Его внимание было целиком поглощено чтением. Он медленно вел по строчке пальцем и шевелил губами. И тут я успокоился окончательно. Ну в самом деле, чего нам бояться за пятимиллиметровой титановой броней, да еще будучи вооруженными до зубов. Это аборигены должны нас бояться.
– Ого! Так вы из самого Петрограда! – минут через пять сказал патрульный, вытирая со лба обильный пот.
«От семи строчек умаялся, бедный!» – подумал я, а вслух добавил:
– Из него, родимого, из колыбели революции.
– А мандатик-то ваш неужто сам Ленин подписывал? – продолжал любопытствовать солдат.
«Что ты пишешь, Володенька?» – «Мандаты, Наденька, мандаты!» – «Сам ты, х… лысый!» – влез в голову старый анекдот. Я чуть не расхохотался. Мишка удивленно посмотрел на меня и сказал:
– Он самый, товарищ! При нас подписывал, мы его вот как тебя сейчас видели!
– Ну и какой он? Товарищ Ленин? – никак не успокаивался патрульный.
– Красивый! – брякнул Суворов, и мне пришлось закусить губу. Еще немного, и я взорвусь от смеха.
– Прости, дорогой товарищ, нам ехать пора! – с трудом выдавил я, забирая свой документ.
– Товарищи, товарищи! А как называется ваш антомобиль? – влез в разговор молоденький напарник.
– «Вождь угнетенного пролетариата Италии товарищ Спартак», – ответил Мишка. – Из самого Питера едем, через заносы и метели. Спасибо доблестным рабочим Путиловского завода, которые и сделали этот замечательный самобеглый экипаж. – Бэдмена понесло. Еще немного, и до патрульных дойдет, что над ними издеваются. Надо сваливать.
– Мы в Кремль правильно едем? – спросил я старшего патруля.
– Правильно, правильно, отсюдова до Кремля верста с гаком.
– Ну, счастливо, товарищи! – Я рванул машину с места, окатив солдат снегом из-под колес.
Всю оставшуюся до цели дорогу мы ржали как сумасшедшие. Уже не глядя по сторонам, мы проехали Тверскую до конца, проскочили Манежную, взлетели по Никольскому спуску и очутились на Красной площади. Здесь я заметил открытые ворота в Никольской башне и притормозил. Пока часовой рассматривал наш мандат, мы с Мишкой вышли из машины и, закурив, стали осматриваться. Пейзаж абсолютно сюрреалистический. Совершенно пустую площадь пересекали несколько тропинок. И не скажешь, что в другие времена жизнь здесь бьет ключом. Наконец «вратарь» разобрался с нашим документом, созвонился с командованием и приглашающе махнул рукой. Я попытался выяснять, как нам найти коменданта, но через минуту появился начальник караула, залез на подножку машины и стал показывать дорогу.
В кабинете коменданта Кремля, скупо обставленном поцарапанной канцелярской мебелью, сидело двое. За стоящим в центре письменным столом разместился представительный седовласый мужчина, породистое лицо которого выдавало в нем бывшего офицера. Вот только держался он как-то скованно. Зато второй человек,