Стиль документов выдерживали по образцам, взятым из архивов. Первая бумага гласила, что товарищи Иванов и Суворов (мы специально оставили свои фамилии) направлены в Москву для поиска подходящих для размещения советского правительства помещений. Всем комитетам и госучреждениям оказывать всяческое содействие. Подпись предсовнаркома – Ульянова-Ленина. Второй мандат рассказывал о том, что товарищи Иванов и Суворов под видом поисков помещения выполняют секретное поручение Всероссийской коллегии по организации и формированию Рабочее-крестьянской Красной Армии. Подпись председателя Коллегии – Подвойского[10], под ней надпись от руки – «оказывать любую помощь, Ульянов-Ленин». Но на всякий случай у каждого из нас был мандат, что тов. Иванов (Суворов) является сотрудником ВЧК, подпись – Дзержинского.
С таким мощным обеспечением можно было развернуться достаточно широко. План операции предусматривал привлечение для поисков и погрузки ящиков с ценностями солдат гарнизона. Для этого нужно было по приезде обратиться к коменданту. Но, несмотря на всестороннюю подготовку, мы с Мишкой испытывали сильный мандраж от того, что придется тесно контактировать с аборигенами. Ведь опыта подобного общения у нас не было. Местных жителей мы привыкли видеть издалека. Походы в близкое прошлое не в счет. Там мы попадали в родственную нам по менталитету среду. А теперешняя экспедиция предстояла в самую настоящую терра инкогнито. Нам было очень трудно представить себе, как отреагируют на случайное слово люди, пережившие за короткий период мировую войну, буржуазную и социалистическую революции.
Ну что же, подготовка закончена. Одежда и обувь подогнаны и разношены. Оружие проверено и заряжено. Магазины и обоймы набиты патронами. Автомобиль прошел ТО и заправлен. Надо приступать к проведению операции.
Десантироваться решили в районе Тверских-Ямских улиц. Место тихое даже в наше время. По приезде на место обошли с «глазками» всю улицу. В восемнадцатом году было пустынно, мела поземка. Мы быстро смонтировали легкую разборную рамку «окна». Включили темпор-машину. Из «пустоты» перед капотом автомобиля полетели крупные белые хлопья. Снега за «окном» было по колено. Мы тихо порадовались своей предусмотрительности – ведь наша машина могла проехать и по полуметровому слою грязи, что ей снег. Я рванул «Росси» вперед, и мы пулей проскочили раму. Свернули «окно» и словно в «белом безмолвии» очутились. Стало как-то не по себе.
– А не тяпнуть бы нам по соточке, за успех нашего безнадежного предприятия? – преувеличенно бодро сказал я.
По скорости, с которой Мишка поддержал мой порыв,