Воспоминания розы. Консуэло де Сент-Экзюпери

одиночеством, гордость туманила мой взор, однако дарила ощущение настоящей жизни. В этом спектакле мне предложили роль жены. Готова ли я к ней? Действительно ли я хочу ее сыграть? От всех этих мыслей у меня началась мигрень, поэтому я наконец прислушалась к шороху любовного письма. Я сунула руку в карман и медленно вытащила его. Крылатый Рыцарь предлагал мне все: свое сердце, свое имя, свою жизнь. Он писал, что его жизнь – полет, что он хочет забрать меня с собой, что я показалась ему слабой, но он верит, что моя молодость поможет мне справиться со всем, что ожидает нас: бессонные ночи, бесконечные переезды; ни дома, ни вещей, ничего, только моя жизнь, посвященная ему. Еще он писал, что собирается подхватить меня с земли на головокружительной скорости, что я буду его садом, что он принесет мне свет, что рядом со мной он будет чувствовать себя на земле, на земле людей, где есть домашний очаг, чашка горячего кофе, сваренного специально для него, букет цветов, который всегда его ждет. Я боялась читать эти строки, мне хотелось оглянуться назад, вернуться в страну, где домам и людям ничто не угрожает.

      Но как победить свои страхи здесь, среди темных улиц? Я устала. Я даже не плакала. Я терзалась, как зверь, попавший в ловушку. Зачем соглашаться на невозможный союз с этим диким орлом, что рассекает небеса, слишком далекие для меня? Почему моя детская душа дала уговорить себя обещаниями облаков и завтрашних радуг? Я закрыла глаза, сунула письмо обратно в карман и направилась в церковь спросить у Бога, что ждет меня в будущем.

      Только Он мог исцелить эту рану, открывшуюся в моем сердце. Я вспомнила советы матери. «Бог, – говорила она, – не хочет видеть нас в грусти и сомнениях, мы нравимся Ему веселыми и сильными». Так зачем же Ты так испытываешь меня, Господи? Я дрожала от страха, меня лихорадило, я ничего не соображала, но сердце шептало мне: «Если Кремьё уедет без меня, я останусь одна, без помощи, без защиты. Я стану куклой в руках великого небесного путешественника. Летчика». А письмо все шуршало при каждом моем шаге.

      Наконец я добралась до церкви в приходе отца Ланда. Он оказался там, как будто ждал меня. Без всяких предисловий я рассказала ему о своей стремительной помолвке и вынула из кармана письмо. Он медленно прочел его вслух, не столько для себя, сколько для меня. Глядя мне прямо в глаза, отец Ланд произнес:

      – Если вы его любите, я советую вам выйти за него замуж. Он сильный человек, он честен, холост, и, если Бог вам поможет, у вас будет счастливая семья.

      Я взяла письмо из рук священника и ушла.

      И снова осталась в одиночестве на шумных улицах Буэнос-Айреса. Случайно набрела на гостиницу «Испания». Из любопытства зашла. Попросила разрешения взглянуть на свою бывшую комнату. Никто не возражал. На лестницах, в холле – всюду царил страшный беспорядок, но прислуга, казалось, смирилась с ним. Я толкнула дверь в номер, где мне столько толковали о революции. Обнаружила там свой чемодан, но он был слишком тяжел, чтобы я могла захватить его с собой. На нем лежало адресованное