Разница между русалками и ведявами примерно такая же, как между угрём и велоцираптором. Практически незащищённое тело русалки наощупь мягкое и нежное, а чешуя слабая, гибкая, на солнце переливается различными оттенками. Русалки могут мимикрировать под окружающую среду, их основная защита – это умение прятаться. Зубы русалок обновляются каждый год, поэтому в течение недели, пока растут новые, русалки абсолютно беззащитны. Эта своеобразная линька проходит у русалок в ноябре-декабре.
Тело ведяв покрыто плотной чёрно-зелёной чешуёй, похожей на кору деревьев. Чешуя эта практически непробиваема, но очень тяжела, поэтому ведявы хороши в быстрых атаках, но гнаться за своей добычей долго не смогут. В отсутствие пищи ведявы могут впасть в спячку, обычно зарываясь в речной песок у корней больших деревьев.
Ведявы очень умны и обладают молниеносной реакцией. Версия, что они могут научиться человеческому языку, не получила ни подтверждения, ни опровержения, но упоминаются случаи, когда ведявы имитировали человеческую речь, чтобы заставить человека подойти ближе к воде.
Возвратить ведяву в первоначальную форму русалки невозможно. Если момент был упущен, лучшее, что можно сделать – это максимально изолировать ведяву от человеческих и русалочьих поселений.
Единственные существа, которых ведявы не трогают никогда – это хранители заброшенных зданий и домовые. Иногда хранители заброшек, находящихся у воды, даже сосуществуют с ведявами, при этом относясь к ведявам, как к домашним животным, подкармливая их в голодные годы.
Но тема эта не изучена, поскольку ведявы крайне опасны и не идут на контакт с человеком, будь он обычным человеком, лекарем или ведьмой. Ведявы рассматривают всех людей исключительно как пищу, в то время как с колонией русалок можно построить долговременные и плодотворные отношения.
Утренние обязанности были самыми нелюбимыми, поэтому их делили с большим трудом – когда вместе работают две совы, самым страшным становится не понедельник, а любое утро. А когда две совы работают практически без выходных, а иногда и без ночного сна, то утро начинает напоминать осоку – если не пытаться всё успеть, быстро проводя рукой по стеблю, то острой боли и долгоиграющего мерзкого пореза не будет, будет только безвкусное шелестящее поле, в которое желательно не заходить, потому что можно утонуть в болоте недосыпа.
Обычно Таня брала утро на себя, потому что она легко просыпалась, а через несколько часов так же легко начинала засыпать на ходу, зомбически просыпая еду мимо кормушки.
Агата всё ещё спала, Харита свернулась