Для путешествия Сюзи сшила белое платье в виде туники, с окантовкой из квадратного греческого орнамента на подоле. Его название – меандр – я узнал от нее, как и то, что этот геометрический узор символизирует человеческую жизнь, ограненную четырьмя добродетелями. Перечислить их Сюзи не смогла, но, если другая на ее месте назвала бы что попало, она сама же и посмеялась над своей глупостью. Пускать пыль в глаза – не в ее правилах. С той же обращенной на себя иронией она рассказала, как при виде одетых во всё черное гречанок подумала, что они носят траур по павшим в боях за свободу или казненным турками мужьям, пока количество таких вдов не заставило ее усомниться в своей теории.
Мой греческий костюм привел Сюзи в восторг. Она придирчиво оглядела меня со всех сторон, как офицер – новобранца, и заявила, что на мне он смотрится лучше, чем на самих греках. Мистер Пэлхем согласился с женой. Он всегда и во всём с ней согласен.
Учитывая британский снобизм, я сообщил им о своем баронском титуле, но не прямо, а как бы между делом, в уморительном рассказе о том, как якобинцы семилетним ребенком засадили меня в монастырскую тюрьму вместе с матерью, где я выучился дрессировать мышей; сторожа при всём старании никак не могли у меня их отнять. Пока Сюзи с мужем потешались над моими тюремщиками, я, чтобы избежать сравнений с их божеством, объяснил причину моей хромоты, прибавив, что поскольку Байрон хром с детства, телесный изъян выработал в нем тонкость души, а я этим похвалиться не могу.
При следующей встрече втроем зашли в кофейню, украшенную портретами Ипсиланти, Каподистрии, Колокотрониса, Миаулиса и Байрона. Со слов своей лондонской подруги, чье имя не стоило называть ввиду ее особых отношений с последним из этой славной пятерки, Сюзи поведала нам, как Байрон, будучи в Швейцарии, однажды отправился с проводником в горы. Внезапно разразилась гроза. На скользком от дождя склоне приходилось обеими руками цепляться за камни, трость ему не помогала, а мешала. Проводник предложил на время взять ее у него, но получил отказ. В трости была спрятана шпага, отдать проводнику трость со шпагой Байрон не мог.
“Понимаете, почему?” – спросила Сюзи.
“Чтобы проводник его не убил и не ограбил”, – сразу же догадался мистер Пэлхем.
Сюзи усталым вздохом дала понять, что он в очередной раз подтвердил ее мнение о нем, однако и мне ничего другого на ум не приходило.
“Не забывайте, при каких обстоятельствах это произошло. Была гроза”, – подсказала Сюзи нам обоим, но ободряя улыбкой меня одного.
Я, однако, не сумел оправдать ее ожиданий. Пришлось ей отвечать самой: “Железо притягивает молнии. Байрон боялся, что из-за шпаги проводника убьет молнией. Он бы себе этого не простил”.
Мистер Пэлхем