Множество круглых столиков стояли вдоль всего пространства, а вокруг них – просторные удобные диванчики. Помимо компании, за которой увязалась Валери, наверх сразу же проследовала еще куча народа. Они все стали занимать места и тянуться к кальянам, стоящим на столах. Когда сибаритка присела, то поняла, что это не обычные кальяны – в них находились наркотические вещества. Рядом с Валери сел Джонатан Хэммонд, а по другую сторону – какая-то неизвестная ей девушка с зеленым ирокезом. Но сибаритке не было до этого никакого дела – ее взгляд все так же был прикован к Ричарду, который сидел напротив нее по другую сторону стола. Он, на удивление, тоже не отрывался от нее.
Ее руки дрожали, когда ей передали трубку от кальяна. Вот очередь и дошла до нее. Вокруг все смеялись и пританцовывали в такт этой невыносимо громкой музыке. Кажется, мистер Хэммонд пытался сказать ей что-то, но она не обращала на него внимания. Ричард был спокоен и неподвижен. В его руке все еще покоился стакан с виски. Валери обхватила трубку губами и вдохнула поглубже – комната тут же поплыла перед глазами. В каждую клеточку ее тела будто бы воткнули маленькую иголочку. Она убрала трубку и выдохнула – белый дым тут же отправился гулять под навес, располагавшийся над столиком и диванами.
Музыка будто бы стала громче, а все чувства усилились в тысячу раз. Сибариты один за другим стали подниматься со своих мест, чтобы окунуться в безудержные веселые танцы. Хэммонд попытался утянуть за собой Валери, но она отказалась. В какой-то момент за столом остались только она и Ричард. Их взгляды были неотрывно прикованы друг к другу. Казалось, что весь мир был обязан подождать.
День 7
Голова раскалывалась. Сибаритка с трудом поднялась с постели своего номера в отеле. Через тюлевые шторы в комнату проникали лучи солнца. Она потерла глаза – макияж, оставшийся с вечера, потек.
Валери аккуратно приоткрыла дверь и выглянула в проход – в гостиной слышались какие-то шумы. Она проскочила туда на цыпочках, но Ханна и Мартино тут же увидели ее:
– А вот и наша полуночная бабочка, – недовольно промолвил ее брат.
Он сидел за барной стойкой, а в его руках покоилась газета.
– Во сколько я вернулась сюда? – она почесала голову – ее волосы были растрепаны.
– Ты не помнишь? – снисходительно поинтересовалась Ханна, облокачиваясь на стойку.
– Я почти ничего не помню… – устало откликнулась девушка, присаживаясь на кресло.
– Ты заявилась около трех часов ночи, – пояснил Мартино, – и была явно не в себе.
– Ладно тебе, Марти, – одернула его сестра. – Неужели ты никогда не отрывался?
Парень приподнял бровь.
– Ну да, у кого это я спрашиваю… Ты же тот еще чудак.
– Что ты там делала? – с искренним любопытством спросила Ханна.
– Общалась со снобами, которых