Это была миниатюрная золотая подвеска в форме яблока, какие женщины цепляют к браслетам. На боку яблочка были выгравированы буквы, настолько крохотные, что их с трудом удалось разобрать: «Ф. Б. от Г. Р. 24 июня».
Ф. Б. – а не инициалы ли это Фэй Бенсон?
Покатав яблочко по ладони, я сунул его в карман. Но не успел вернуться к обыску, как дверь настежь распахнулась и на пороге появился рослый смуглый мужик со свирепо выпученными глазами.
– Чем это вы тут занимаетесь? – хрипло прорычал он.
«Папаша продавщицы», – молнией пронеслось у меня в голове. Добрым нравом старикан, похоже, действительно не отличался.
– Ищу Хессона, – ответил я, сохраняя хладнокровие. – Не знаете, куда он запропастился?
– Здесь вы его не найдете. Выметайтесь отсюда, пока я не спустил вас с лестницы.
Жилистые ручищи и грудь колесом не оставляли никаких сомнений, что ему это по силам, и, решив не искушать судьбу, я шагнул к выходу.
– Мне нужен этот парень. Готов заплатить пять баксов за информацию, – без особой надежды предложил я.
Враждебности в глазах хозяина слегка поубавилось.
– Это обойдется вам в двадцатку.
– Десятка, и ни центом больше, – выпятил я подбородок.
– Лады.
Не вынимая из кармана бумажник, я вытащил из него пару пятерок.
– Давайте адрес.
– Он поселился у Сэма Харди. Фриско[1], Леннокс-стрит, три.
– Это точно?
– Раз наказал пересылать туда свою почту, – мужик потянулся за долларами, – значит рано или поздно там объявится.
Я протянул ему две бумажки. Не исключено, что деньги были выброшены на ветер, но, поскольку они все равно принадлежали Файетту, я рассудил, что игра стоила свеч.
– Не разыщу его там, братан, – прошипел я, оттирая его плечом от двери, – мы с тобой встретимся снова.
В отель я вернулся около часа дня. Берни, с бледной физиономией и ввалившимися глазами, сидел в фойе, тоскливо глядя на стакан виски с содовой.
– Никак не уймешься? А я уж было решил, что впечатлений прошлой ночи тебе хватит до конца жизни.
Берни скривился, зажмурил глаза и передернулся всем телом.
– Ты не мог бы говорить немного тише? – Он жалобно хлюпнул носом. – Этот адский шум бьет по мозгам, как кувалда.
– Так тебе и надо, алкоголик. Пойдем перекусим. Заодно введу тебя в курс дела.
На лице страдальца появилось выражение крайнего отвращения.
– Только не упоминай о пище. Мне даже думать о ней противно.
– Тогда усядешься рядом и будешь любоваться моим мужественным профилем.
Без дальнейших церемоний я подхватил его под руку и потащил в ресторан.
Жуя пережаренный бифштекс, я в подробностях изложил Берни то, что приключилось со мной предыдущим вечером и сегодня с утра. Он настолько возбудился, что даже забыл о мигрени.
– Пока