Якорьки (вместо звездочек) вопросов ни разу не вызвали.
«Девушек победы» мы подцепляли в достаточных количествах – Проспект-парк ими изобиловал. Увы: в отличие от своих более опытных и смазливых товарищей, я так и не сумел отыскать ту самую, которая пожертвует…
– Я тоже хочу во флот, – сказал я Лыже, пока мы ехали на лифте. – Только, с моей-то близорукостью, подозреваю, быть мне в пехоте.
– Вовсе не обязательно, – обнадежил Лыжа. – Запишись в морские перевозки. Требования к физической форме у них пониже, а освобождение от платы за учебу то же самое.
– Я ведь и в морских перевозках буду служить отечеству?
– Еще бы. Знаешь, какая в море пропасть мин да торпед? Морские перевозки – дело опасное. Я читал, на подступах к Мурманску этих ребят погибло больше, чем боевых матросов.
Мы надели лабораторные халаты и пошли в класс.
– Эх, Лыжа, да ведь родители в жизни бумажки не подпишут!
– Подпишут, если ты их насчет альтернативы просветишь.
В лаборатории мы разделились. Помню, еще при входе в ноздри мне шибанул запах формальдегида. На мраморном рабочем столе перед каждым студентом стоял поднос с крышкой. Я было потянулся снять крышку, но меня остановил профессор:
– Подносы не трогать!
Тем временем лаборант разносил наборы для вскрытия и шлепал рядом с подносами резиновые перчатки.
Едва он удалился, профессор скомандовал:
– Надевайте перчатки, снимайте с подносов крышки.
Я приподнял крышку – и отпрянул. На подносе лежала мертвая белая мышь.
– Сегодня, – продолжал профессор, – вы займетесь препарированием на настоящих образцах.
Нет, я, конечно, знал, что работа в лаборатории предполагает препарирование. Но я думал, нас предупредят. Судя по всему, профессор был очень доволен эффектом неожиданности. Не то чтобы это меня напрягало. Я сам выбрал биологию, ведь я намеревался стать хирургом.
В бойскаутском отряде я получил значок «За успехи в оказании первой медпомощи»; в наших круизах по Ист-Риверу считался «судовым доктором». Я врачевал раны, ожоги, мозоли и ссадины; я привык к виду и запаху крови. Можно сказать, закалился. Даже очерствел.
Однажды в выходной команда подняла мятеж из-за дурной кормежки. С тех пор я еще и сандвичи на ленч готовил. Совмещал обязанности врача и кока. В том «рейсе» главной хохмой была следующая: «Если Дэн не залечит нас до смерти, так непременно отравит».
Словом, препарирование мыши не должно было стать проблемой.
– Открываем наборы для диссекции, – сказал профессор.
На доске он успел разместить таблицу – мышиные внутренние органы.
– Берем скальпели, вскрываем образец от горла