Серж не спеша побрел к себе в казарму. Капитан долго провожал его взглядом. Потом сунул руку в карман дверцы и извлек оттуда большой, литра на два, бутыль с бесцветной жидкостью. Отвернувшись, прошептал одними губами что-то вроде « Помоги тебе Бог» и поправив погон автомата отправился в прачечную. Там он обычно «общался с духами предков», то есть напивался вусмерть, в обществе пожилого каптера из местных.
– 4 —
К блок – посту приближалась одинокая фигура. Сам пост, находился в конце затяжного подъема на горном серпантине. Поэтому, плавная дуга дороги просматривалась с поста на несколько километров. Ну как дорога – пыльная узкая, в одну колею – тропа.
Но это был единственный путь через перевал на многие десятки километров. По этому местные ополченцы выставили здесь пост. Конечно, оказать серьезное сопротивление армейским силам они не могли, но предупредить о подходе или обстрелять – остановить разведгруппу, вполне по силам. Заодно контролировали передвижение местных. Слишком много стало стукачей – предателей, из свои же. За руку еще не ловили, но проанализировав графики движения некоторых лиц – возникали вопросы. И если уметь правильно их задавать, то эти лица начинают раскалываться. Как испорченный орех. Иногда в прямом смысле.
– Там кто – то идет, – сказал мальчик с автоматом, обращаясь в тень дерева, где прятались от жары трое взрослых. Вообще, следить за дорогой они должны по очереди, но его всегда ставили в самый солнцепек. Он злился на этих жлобов, но не спорил и не жаловался. Он же мужчина!
Из тени раскидистого дерева вальяжно вышел бородатый толстяк. В тени было прохладно. Ему не хотелось идти под палящее солнце, но была его очередь. Он вытер пот с круглого лица и не долго всматривался в бинокль.
– Похоже это то сумасшедший старик, со своим ишаком. Тот, что огрел твоего дядю своим посохом, – криво улыбнулся и тихо добавил, – Поделом ему.
Путник добрался до блокпоста через час. Это был не высокий сухопарый старик. Подъем давался ему тяжелее с каждым годом. Ишак тоже еле плелся рядом с хозяином. На встречу им, из тени, вышли все – таков порядок.
– Куда путь держите, почтеннейший? – спросил бородатый с биноклем, после обмена любезностями, – Какая нужда гонит в такую жару?
Старик взглянул на говорящего единственным глазом.
– Мои дела, давно уже, касаются только Всевышнего и меня.
Вся левая сторона его лица была обезображена глубоким шрамом, идущим от брови через пустую глазницу до нижней челюсти. Шрам был старый и видимо, там где его нанесли, было туговато с медицинской помощью: никто не удосужился хотя бы стянуть края раны и теперь, через рваные губы виднелась бледная десна с желтыми зубами. Смотреть на такое – то еще удовольствие и человек с биноклем отвел взгляд.
– Что везете? – продолжил