– Так, боцман, замри!
– Понял!
– ГКП.
– Докладывайте, Юрий Василич!
– Тральщики быстро уходят, контакт теряем, – начал доклад старшина команды гидроакустиков Кормилицин. – Дистанция – сорок кабельтовых. Всё, контакт потерян.
– Слушать сектор слева сорок пять, и справа сорок пять…
– Есть, товарищ командир!
Савельев оправил аспидно-голубую «эрбэшку» и подмигнул замполиту со старшим помощником:
– Товарищи офицеры, дела, как говорится, много – только поспевать… Лев Львович, обойдите отсеки, напомните личному составу об особой бдительности несения вахт…
– Сделаю, Андрей Николаич! – приосанился Базель.
– Илья Петрович, а вы объявляйте учебную тревогу в четвёртом отсеке и далее по плану.
– Есть!.. Принято, товарищ командир… – Пороховщиков потянулся к документации.
Пока маленькая, сгорбленная фигурка замполита выскальзывала с ГКП, а Пороховщиков вносил запись в журнал, Андрей Николаевич ещё раз оглядел подчинённых: боцмана Ездова с рулевым-сигнальщиком Аксютой, командира БЧ-5 – механика Метальникова, командира дивизиона живучести Ромашкова и инженера дивизиона живучести Добрушина, начальника секретного делопроизводства – «секретчика» Замкова, помощника командира Покорского, штурмана Первоиванушкина, командира БЧ-2 Мороза, а также отвечающих за радиотехнику – начальника РТС Палехина и инженера вычислительной группы Нагайцева.
Но вот старпом отложил документацию и, включив громкую связь, прохрипел:
– Учебная тревога! Взрыв в ракетной шахте номер два.
И тотчас заработал корабельный ревун.
В соседнем с ГКП четвертом отсеке все сорвались с мест. Стало жарко. Приказы командира группы старта ракетной боевой части Леонида Ильича Воркуля метались, как искры в печке:
– Загерметизировать четвёртый отсек, открыть пост замера газа… Приготовить броневые заглушки…
– Задраен люк ракетной шахты, – едва не срывался на крик разбитной матрос Игнатов.
– Есть, двадцатый.
– Приготовлены броневые заглушки, – чётко выговаривал слова вечно невозмутимый матрос Братченко.
– Есть, сто десятый…
После того как Пороховщиков принял доклад Воркуля и отметил хорошую выучку ракетчиков, снова наступил черёд ревуна. Была объявлена учебная тревога во втором отсеке, куда якобы «поступил воздух высокого давления», и в десятом, где «образовалась течь». Когда старпом закончил песочить не уложившуюся в норматив вахту десятого отсека, на ГКП вернулся Базель. Маленькие губки его были по обыкновению поджаты, рыжие волосики – опроборены.
– Товарищ командир, ваше приказание выполнено… Все отсеки мною самолично обойдены.
– Спасибо, Лев Львович!
– А это, значит, рапортик.
– А что там?
– Прочитайте, Андрей Николаич… Я всё подробно изложил.
Савельев пробежал глазами по бисерным замполитовским строчкам и нахмурился.
– Товарищ