– Ма-а-а-арта, – протянул он, едва отрываясь от меня. А я даже слова промолвить не могла, потому что ощущала невероятный подъем. Потому что мне очень хотелось повторить этот опыт. Мне хотелось его поцеловать.
Но я, естественно, не решилась. И вообще покраснела, поняв, что только что грубо нарушила рамки этичного поведения с родственником пациента.
– Мне пора, – скомкано попрощалась и сбежала к машине.
Вопреки моим страхам, Илья не попытался остановить меня. Он словно знал, что мне нужно было остаться одной, осознать случившееся, принять и обдумать. И всю дорогу домой я глупо улыбалась, и то и дело касалась пальцами губ, на которых все еще ощущался вкус поцелуя.
Меня будоражило осознание того, что я переступила запретную черту, а еще я чувствовала, что моя симпатия была взаимна, и это окрыляло. Я понятия не имела, что с этим делать, но, кажется, я была счастлива.
Именно с этой мыслью я засыпала тем вечером после нашего первого поцелуя…
9 Марта
Наши дни
Утром просыпаюсь по будильнику – если бы не договоренность с Григорием, осталась бы еще подремать. Мужчина снова опережает меня – он, как и в прошлый раз, одет с иголочки. Его прическа идеальная – волосок к волоску. И я невольно задумываюсь – он сам укладывает волосы или вызывает поутру парикмахера? Не удивлюсь, если это так. Понаблюдав за ним в течение нескольких встреч, я делаю вывод, что этот человек добивается идеала во всем. И очевидно, что несовершенство собственного сына – помимо неприятностей в бизнесе – приносит ему чувство неудовлетворения.
– Доброе утро, Марта, – произносит он, отрываясь от мобильного.
– Доброе утро, – отвечаю, садясь на сервированное для меня место.
Людмила тут же приносит мне завтрак.
– Я распорядился – вас отвезут в магазин, как только пожелаете.
– Благодарю.
Оставшееся время проходит в тишине. Собранность Вересова поражает – каждый его жест выверен. Он ничего не делает зря – у него нет лишних движений. Только строгий алгоритм необходимостей. И это тоже говорит о нем кое-что.
– До вечера, – сдержанно прощается он и уходит, а я, наконец, выдыхаю.
Находиться в его обществе невероятно сложно – я постоянно ощущаю его оценивающий взгляд из-под ресниц. И, несмотря на то, что мне по большому счету плевать на его мнение, все равно неуютно. Словно я не соответствую его обществу, не соответствую обстановке, в которой нахожусь. Правда, если задуматься, так оно и есть. Мне здесь не место. И я тут лишь по одной причине – болезнь Ярослава. Если, конечно, это болезнь…
У лестницы меня поджидает один из охранников – тот самый, что проводил в первый раз.
– Марта Игоревна, я буду сопровождать вас, – говорит он деловым тоном.
– Алексей?
– Да.
– Я