После родов мне пришлось провести в своих покоях еще целых шесть недель, и лишь затем я смогла наконец отправиться в часовню и пройти обряд очищения от греха деторождения. А когда я вернулась, ставни в моих комнатах уже были открыты, темные занавеси с окон сняты, на столе стояли кувшины с вином и тарелки с пирожками. Джаспер навестил меня и поздравил с появлением сына. Няньки передали мне, что Джаспер каждый день заглядывает в детскую, словно это он – счастливый отец, и сидит у колыбельки, если малыш спит, нежно касаясь пальцем его щечки или поддерживая ладонью его туго спеленатую головенку. Если же младенец бодрствует, Джаспер наблюдает, как его кормят или как перепеленывают, и восхищается его прямыми ножками и сильными ручками. По словам служанок, Джаспер часто просит подольше не завертывать ребенка в свивальник, чтобы еще полюбоваться его маленькими кулачками и толстенькими ножками. Впрочем, няньки считали, что Джаспер поступает не по-мужски, что это не дело, когда молодой мужчина постоянно болтается возле детской колыбели, и я, пожалуй, была с ними согласна, однако знала: Тюдоры всегда поступают именно так, как нравится им самим.
Войдя ко мне, Джаспер осторожно улыбнулся и поинтересовался:
– Ты хорошо себя чувствуешь, сестра?
– Да, вполне хорошо, – ответила я и тоже улыбнулась.
– Слышал, что роды были очень трудные.
– Да, очень.
Джаспер кивнул и продолжил:
– Я получил послание от твоей матери, адресованное тебе. Впрочем, она и мне написала.
Он передал мне листок бумаги, сложенный вчетверо и скрепленный печатью моей матери – гербом Бофоров в виде решетки крепостных ворот. Я аккуратно сломила печать и пробежала глазами по строчкам. Мать писала по-французски; она велела мне встретиться с ней в замке Гринфилд, город Ньюпорт, графство Гвент.
Больше там не было ни слова. Ни капли любви или беспокойства о моем новорожденном сыне, ее внуке. Я помнила, как она приказала повитухам, если придется выбирать между мальчиком и матерью, спасать мальчика, а мать может и умереть. Решив не обращать внимания на холодный тон послания, я повернулась к Джасперу.
– Она, случайно, не написала тебе, зачем мне ехать в Ньюпорт? Дело в том, что мне она не потрудилась это объяснить.
– Написала, – кивнул он. – Мне надлежит доставить тебя туда в сопровождении вооруженного эскорта. А сын твой пока останется здесь. Тебе предстоит встреча с герцогом Хамфри Бекингемом. Это его замок.
– Но зачем мне встречаться с ним? – удивилась я. – Может, его назначили моим новым опекуном? Кстати, Джаспер, не мог бы ты сам взять надо мной опеку?
У меня сохранились какие-то весьма смутные воспоминания об этом герцоге, который возглавлял одно из самых богатых и знатных семейств королевства. Мы, кстати, и с ним тоже были дальними родственниками.
Брат моего покойного мужа потупил взор.
– Нет. Дело совсем не в этом… – Он попытался улыбнуться, но все равно его взгляд был печальным и жалостливым. – Тебе предстоит снова